60. Миф-4. Черкесы XIII—XVI вв. и адыги — это синонимичные понятия

И.А. Дружинина, кандидат исторических наук, научный сотрудник Института Археологии РАН Итак, археологические и антропологические материалы ярко и однозначно указывают на поликультурный и полиэтнический состав населения Севе­ро-Западного Кавказа XIII в. При этом наиболее открытой и активной контактной зоной были низовья Кубани и равнинное Закубанье.

Именно здесь возникают синкретичные формы и варианты обряда оседлого и кочевого на­селения. Особую группу памятников представляют грунтовые могильники, которые по особенностям обряда подразделяются на три локально-территориальные группы. Памятники первой из этих групп(в устье р. Псекупс) продолжают погребальную традицию позднего горизонта (конец X в.) могильника Казазово и прослеживают прямую связь с многочисленными адыгскими курганными могильниками предгорий Закубанья XV—XVIII вв. Вторая группа грунтовых могильников (на территории Крымского и Северского района Краснодарского края) пока не находит прямых параллелей в местных материалах. Грун

И.А. Дружинина, кандидат исторических наук, научный сотрудник Института Археологии РАН

Итак, археологические и антропологические материалы ярко и однозначно указывают на поликультурный и полиэтнический состав населения Севе­ро-Западного Кавказа XIII в. При этом наиболее открытой и активной контактной зоной были низовья Кубани и равнинное Закубанье. Именно здесь возникают синкретичные формы и варианты обряда оседлого и кочевого на­селения. Особую группу памятников представляют грунтовые могильники, которые по особенностям обряда подразделяются на три локально-территориальные группы. Памятники первой из этих групп(в устье р. Псекупс) продолжают погребальную традицию позднего горизонта (конец X в.) могильника Казазово и прослеживают прямую связь с многочисленными адыгскими курганными могильниками предгорий Закубанья XV—XVIII вв. Вторая группа грунтовых могильников (на территории Крымского и Северского района Краснодарского края) пока не находит прямых параллелей в местных материалах. Грунтовые могильники третьей группы (район Анапы) с погребениями в каменных гробницах особой конструкции находят больше соответствий в памятниках Тамани и Крыма, чем в соседних подкурганных захоронениях в каменных ящиках XIII—XIV вв., распространенных на побережье от Новороссийска до Туапсе и их окрестностей, и, возможно, материалы этой группы памятников сыграют ключевую роль в изучении вопроса об известных по источникам верхних и нижних сугдах. Антрополог Е.Ф. Батиева, исследовавшая краниологические материалы одного из могильников третьей группы, обнаружила наибольшую близость анализируемых серий черепам из причерноморской группы памятников — ус­ловно, зихских, а также аланских могильников (Дуба-Юрт, Гамовское ущелье, Мощевая Балка). В Нижнем Закубанье, по-видимому, проживало и грече­ское население. На побережье от района Туапсе до Новороссийска в золотоордынское вре­мя широко распространяется обряд погребений в каменных ящиках, причем изначально эти погребения были грунтовыми. Курганный обряд исходит из района Анапы—Новороссийска, где он одномоментно и широко распространяется именно с началом монгольского завоевания, вниз по побережью в юго-восточном направлении, и достигает районов Сочи только в следующем XIV столетии, что подтверждает точку зрения исследователей, рассматривающих курганные насыпи средневековых могильников предгорий Северо-За­падного Кавказа как элемент, привнесенный в регион кочевниками. Особую группу памятников представляют Белореченские курганы Закубанья. Анализ их материалов показывает большое разнообразие особенностей обряда, свидетельствующих о неоднородной картине верований, значительной социальной дифференциации и полиэтничном составе населения, ос­новную часть которого представляли местные оседлые племена, но при этом отчетливо проявляется и присутствие в составе населения, оставившего Белореченские курганы, кочевников, с которыми связано появление таких при­знаков, как сырцовое перекрытие могилы, «двойные гробы», деревянные сру­бы и т.п. В регионе известна серия подкурганных кочевнических погребений (с сопроводительным погребением лошади, в колодах, со специфическим набором инвентаря, включающим предметы конской упряжи, фрагменты металлических котлов и другие признаки). Источники (И. Шильтбергер) сообщают о случаях так называемых воздушных погребений, указывающих на присутствие выходцев с абхазского побережья. Интересно, что хрестоматийному описанию обряда погребения знатного черкеса у Джорджио Интериано не соответствует ни одно из известных погребений адыгов XV—XVI вв. В частности, согласно источнику, черкеса похоронили в выдолбленной из ствола дерева колоде, однако для западных ады­гов эти деревянные погребальные конструкции совершенно не характерны. Редкие случаи обнаружения колод в подкурганных погребениях в районе Геленджика указывают на присутствие здесь кочевников. По-видимому, Интериано в своём описании объединил черты погребальной обрядности различных этнокультурных групп, проживавших на одной территории с адыгами. Это далеко не полная картина того разнообразия обрядов, которое сфор­мировалось в золотоордынское время на Северо-Западном Кавказе и которое отражает сложный этнокультурный состав населения региона, известного в источниках под собирательным названием «черкесы». Таким образом, вывод о синонимичности понятий «адыги» и «черкесы» для золотоордынского времени несостоятелен. Известная унификация погребальных обрядов населения Северо-Запад­ного Кавказа к рубежу XIV—XV вв. связана, как представляется, с влиянием трёх факторов: с этнокультурным взаимодействием, приводившим к появ­лению общих признаков обряда у различных этнических групп населения (например, распространение традиции подкурганных погребений); распространением христианства, которое оказывало нивелирующее действие на погребальные практики полиэтнической паствы (в частности, видимо, именно с влиянием христианства связано отмирание кремационного обряда); особенностями социально-политического развития племен Северо-Западного Кавказа в начале XIV в., когда в правление ханов Узбека и Джанибека, проводивших политику централизации государства (в том числе в области религии), про­исходит унификация погребальных традиций. В низовьях Кубани отмечается массовый переход носителей обряда кремаций к обряду ингумации, унифицируется ориентировка, исчезают признаки культа коня — общеимперские стан­дарты обряда вытесняют прежние родовые традиции. W Simpson. Circassia fort of Waia. oct 1855 W Simpson. Circassia fort of Waia. oct 1855 Из того что зихи и, как следствие, адыги, по сведениям Джорджио Инте­риано, «татарами же и турками именуются черкесы», вовсе не следует, что черкесы — это только адыги. Источники более позднего времени черкесами обобщенно именуют всех горцев. Посетивший в 1836—1838 гг. Кавказ Карл Кох отмечал, что «представление о черкесах до сих пор еще остается неопределенным, несмотря на новые описания путешествий Дюбуа де Монпере, Бел­ля, Лонгворта и др.; иногда под этим названием подразумевают живущих по берегу Черного моря кавказцев, иногда же считают черкесами всех жителей северного склона Кавказа. Французские газеты прошлых лет, несмотря на то что Дюбуа де Монпере, будучи сам французом, оставил довольно подробное описание Кавказа, указывают даже, что Кахетия (долина Алазани), восточная часть лежащей по ту сторону Кавказа области Грузии, населена черкеса­ми...». В заключение следует подчеркнуть следующее обстоятельство. В отличие от своих восточных и южных соседей племена Северо-Западного Кавказа так и не объединились под общей властью, не создали государства. При этом они столетиями проживали на территории, являвшейся одной из самых динамичных и ключевых контактных зон средневековой Ойкумены. На Северо-Запад­ном Кавказе встречались Восток и Запад, Север и Юг, Горы, Море и Степь, сталкивались интересы великих держав и соседних государств — Византии и Хазарского каганата, улуса Джучи и Османской империи, Алании и Абхазского царства, здесь пересекались важнейшие наземные и морские пути, происходило взаимодействие культур, идей и народов, здесь каменные дома Тамани соседствовали с плетеными мазанками горцев и юртами кочевников, а местные древние языческие верования вбирали в пантеоны своих богов святых и пророков мировых монотеистических религий. История не оставила на­родам Северо-Западного Кавказа возможности изолированного, уединённого существования. И последнее: новые источники по истории Средневековья Северо-За­падного Кавказа сегодня предоставляет археология. Учёт этих материалов, обсуждение исследований в профессиональной археологической аудитории является критерием достоверности результатов и ответственного отношения современных авторов к своим трудам.

#абаза #черкесы #абхазы #садзы #адыги #абадзехи #восточное причерноморье #натухайцы #шапсуги