Этническая история адыгских народов всегда будет представлять научный интерес, поскольку ее содержанием является формирование и развитие по-своему уникального суперэтноса, в разное время состоявшего из разных этнотерриториальных и этнокультурных сообществ, прекрасно понимавших разницу между собой, но неизменно сохранявших и сохраняющих единое самосознание и имеющих одно на всех имя – адыги (синоним – черкесы).
Практически никто сегодня не может усомниться: адыгская общность сформировалась на той территории, которую занимает и ныне, в результате консолидации автохтонного населения. Но для определения механизмов и, главное – хронологии этой консолидации, необходимо комплексное привлечение различных источников. Исходной точкой наших изысканий должно стать сообщение Д. Интериано, датируемое концом ХV – началом ХVI в. и содержащее три синонимичных имени одного народа: экзоэтноним от западных соседей – «зихи», от восточных – «черкесы» и (впервые в литературе) самоназвание – «адыгэ»[1]. Здесь не в чем сомневаться, ибо два из трех указанных терминов, а именно – «адыгэ» и «черкесы», в тех же значениях самоназвания и экзоэтнонима используются по сей день. При этом, поскольку слова «зихи» и «черкесы» встречается у более ранних авторов, логично сделать вывод, что и этноним «адыги» много старше своего первого упоминания. Если обратить внимание на термин «зихи» и попытаться проследить его историю, можно получить любопытные результаты. Это слово включено античными авторами в этнонимическую номенклатуру древнего Причерноморья, в которой возможно выделить две основные группы. Первую составляют этнонимы, эпизодически возникающие в некоторых источниках: тореты, фтирофаги, макропогоны и др. Вторая группа более стабильна во времени; составляющие ее этнонимы (керкеты, ахеи, зихи, гениохи) присутствуют практически во всех описаниях почти в одной и той же последовательности. Причиной подобного различия видится то, что в первом случае мы имеем дело с частными названиями мелких племен или горных «обществ», а во втором – с собирательными этнонимами или названиями племенных объединений, которые могут «перекрывать» этнонимы первой группы (Рис. 1). Любопытно также отметить, что этнонимы первой группы даются либо в ираноязычной (скорее всего), либо в греческой интерпретации, т.е. наверняка являются экзоэтнонимами, в то время как вторая группа за исключением керкетов представлена (опять-таки, скорее всего) исключительно самоназваниями. В этом контексте этноним зих (зыхэ – «народ одной земли»?) возникает на рубеже II–I вв. до н. э. как общее самоназвание племен, расположенных на границе земель ахеев и гениохов (район Сочи)[3]. Неспокойное время столкновения интересов понтийского царя Митридата VI Евпатора (132–63 до н.э.) и Римской республики, ареной которого стал в том числе Черноморское побережье Кавказа, вдобавок упадок Боспорского царства, – требовали от местного населения конкретизировать свое самоопределение. Выражением этого и стало появление термина зыхэ. Впоследствии это самоназвание становится все более популярным и через несколько веков оказалось единственным определением населения немалой части Северо-Западного Кавказа, примыкающей морскому берегу, а в дальнейшем – для многих европейских источников – и всего адыгского массива./ Еще более дестабилизирующие процессы V–VI вв.[4] привели к появлению в горах и, возможно, предгорьях Северо-Западного Кавказа объединения, члены которого называли себя кас (рус. касоги), т.е. «братья» или «побратимы» (кес/къуэш – один из вариантов этимологии[5]). Есть вероятность, что касоги – «хаскуны» – известны грузинским хронографам с VI в.[6] А.В. Гадло относит появление касогов в источниках к VIII в.[7]. Впрочем, археолог А.В. Пьянков[8] сомневается в обеих версиях, полагая первым аутентичным упоминанием о касогах известие ал-Масуди (Х в.)...Этническая история адыгских народов всегда будет представлять научный интерес, поскольку ее содержанием является формирование и развитие по-своему уникального суперэтноса, в разное время состоявшего из разных этнотерриториальных и этнокультурных сообществ, прекрасно понимавших разницу между собой, но неизменно сохранявших и сохраняющих единое самосознание и имеющих одно на всех имя – адыги (синоним – черкесы).
Практически никто сегодня не может усомниться: адыгская общность сформировалась на той территории, которую занимает и ныне, в результате консолидации автохтонного населения. Но для определения механизмов и, главное – хронологии этой консолидации, необходимо комплексное привлечение различных источников.
Исходной точкой наших изысканий должно стать сообщение Д. Интериано, датируемое концом ХV – началом ХVI в. и содержащее три синонимичных имени одного народа: экзоэтноним от западных соседей – «зихи», от восточных – «черкесы» и (впервые в литературе) самоназвание – «адыгэ»[1]. Здесь не в чем сомневаться, ибо два из трех указанных терминов, а именно – «адыгэ» и «черкесы», в тех же значениях самоназвания и экзоэтнонима используются по сей день. При этом, поскольку слова «зихи» и «черкесы» встречается у более ранних авторов, логично сделать вывод, что и этноним «адыги» много старше своего первого упоминания.
Если обратить внимание на термин «зихи» и попытаться проследить его историю, можно получить любопытные результаты. Это слово включено античными авторами в этнонимическую номенклатуру древнего Причерноморья, в которой возможно выделить две основные группы. Первую составляют этнонимы, эпизодически возникающие в некоторых источниках: тореты, фтирофаги, макропогоны и др. Вторая группа более стабильна во времени; составляющие ее этнонимы (керкеты, ахеи, зихи, гениохи) присутствуют практически во всех описаниях почти в одной и той же последовательности. Причиной подобного различия видится то, что в первом случае мы имеем дело с частными названиями мелких племен или горных «обществ», а во втором – с собирательными этнонимами или названиями племенных объединений, которые могут «перекрывать» этнонимы первой группы (Рис. 1).
Любопытно также отметить, что этнонимы первой группы даются либо в ираноязычной (скорее всего), либо в греческой интерпретации, т.е. наверняка являются экзоэтнонимами, в то время как вторая группа за исключением керкетов представлена (опять-таки, скорее всего) исключительно самоназваниями.
В этом контексте этноним зих (зыхэ – «народ одной земли»?) возникает на рубеже II–I вв. до н. э. как общее самоназвание племен, расположенных на границе земель ахеев и гениохов (район Сочи)[3]. Неспокойное время столкновения интересов понтийского царя Митридата VI Евпатора (132–63 до н.э.) и Римской республики, ареной которого стал в том числе Черноморское побережье Кавказа, вдобавок упадок Боспорского царства, – требовали от местного населения конкретизировать свое самоопределение. Выражением этого и стало появление термина зыхэ. Впоследствии это самоназвание становится все более популярным и через несколько веков оказалось единственным определением населения немалой части Северо-Западного Кавказа, примыкающей морскому берегу, а в дальнейшем – для многих европейских источников – и всего адыгского массива./
Еще более дестабилизирующие процессы V–VI вв.[4] привели к появлению в горах и, возможно, предгорьях Северо-Западного Кавказа объединения, члены которого называли себя кас (рус. касоги), т.е. «братья» или «побратимы» (кес/къуэш – один из вариантов этимологии[5]). Есть вероятность, что касоги – «хаскуны» – известны грузинским хронографам с VI в.[6] А.В. Гадло относит появление касогов в источниках к VIII в.[7]. Впрочем, археолог А.В. Пьянков[8] сомневается в обеих версиях, полагая первым аутентичным упоминанием о касогах известие ал-Масуди (Х в.).
Свежие комментарии