Чуть выше хутора Дыдымкина (Курской район Ставропольского края) встречается небольшой родник, который называют Псынэ дэгу , т.е. «Глухой родник». Как рассказывал Леонтий Серебряков (моздокский кабардинец, черкесская фамилия ДыщэкI) , родник этот время от времени начинал бурлить и разливаться. Местные черкесы объясняли это тем, что у Хьэдрыхэ псыкъуэ начинают собираться души ушедших в мир иной.
Их стенания выводят Хьэдрыхэ псыкъуэ из своих берегов, что доходит и до земли и пробивается через нее. Пить воду из этого родника категорически запрещалось. Испивший воду из нее оглохнет, его начнут мучить кошмары (хьэдрыхэлъэгъу хъуни и щхьэр текIынус). В этом случае, местное население собиралось на всеобщий молебен (хьэдэ гъэриб тхьэлъэIу). Люди просили Бога об успокоении душ умерших и обретении ими покоя. Обязательными атрибутами этого молебна была раздача савана (хьадэ джанэ, чэфын) во имя хьадэ гъэриб, т.е. тех, кого уже не помнят, тех, по ком некому готовить поминальную пищу (жъамэ/жьэрымЧуть выше хутора Дыдымкина (Курской район Ставропольского края) встречается небольшой родник, который называют Псынэ дэгу , т.е. «Глухой родник». Как рассказывал Леонтий Серебряков (моздокский кабардинец, черкесская фамилия ДыщэкI) , родник этот время от времени начинал бурлить и разливаться. Местные черкесы объясняли это тем, что у Хьэдрыхэ псыкъуэ начинают собираться души ушедших в мир иной. Их стенания выводят Хьэдрыхэ псыкъуэ из своих берегов, что доходит и до земли и пробивается через нее. Пить воду из этого родника категорически запрещалось. Испивший воду из нее оглохнет, его начнут мучить кошмары (хьэдрыхэлъэгъу хъуни и щхьэр текIынус).
В этом случае, местное население собиралось на всеобщий молебен (хьэдэ гъэриб тхьэлъэIу). Люди просили Бога об успокоении душ умерших и обретении ими покоя.
Обязательными атрибутами этого молебна была раздача савана (хьадэ джанэ, чэфын) во имя хьадэ гъэриб, т.е. тех, кого уже не помнят, тех, по ком некому готовить поминальную пищу (жъамэ/жьэрымэ). Считается, что Псыкъуэ перейдут души тех умерших, по которым жарили поминальную еду-жъамэ.
Что находится за этой рекой, неизвестно. Старики рассказывают, ослепляющий свет, "ХьэдрыхэщI ихьар Псакъуэ нэхунэм хохьэж".
Вообще, в черкесском языке и ныне сохранилось немало выражений, которые дали бы хоть какое-то представление о хьадрых/хьэдрыхэ - загробном мире в черкесском понимании. Вот некоторые из них:
Хьэрыхэ уэх икIуэдам нэхъей
ХьэдрыхэщI
Хьэдрыхэегъу хуэхъун
Хьэдэджадэ
Хьэдрыхэ щIыкъатиблкIэ щIыхьэн
Хьэдрыхэ гъуоуэ къоджэ
Хьадрыхэепщ/Хьэдрыхэепс
Про Хьадрыхэепщ известно очень мало. Неизвестный персонаж черкесских представлений о загробном мире. Единственное, на что можно указать, так это на сообщение одной удивительной женщины из Турции , ЖэнэлI Айщэ: «В пятничный вечер бабушка перечитывала Коран, упоминая своих умерших. После того, как она завершала чтение Корана молитвой-дуа, собирала всю семью, говоря, что нужно произнести молитву и для Хьадрыхэепщ, и начинала напевать одну песню:
Ори-ори-оуи, ти-Хьадрыхэепщ,
О Хьадрыхэепщынэба,
О Хьадрыхэепсынэба,
О ПсычIыгуш къытенэба…
Джары къэсшIэжьырэр..»
У черкесов оплакивать в голос мертвецов могли лишь женщины и в связи с этим особое значение имели дочери. Считалось что лишь дочь могла заплакать, запричитать , когда выносили из дома тело её родителя. И потому говорили: "Пхъуншэр гъеиншэщ", т.е. у кого нет дочери, того не оплакивают. Если человек умер рано, без детей или в сражении, то его мать заказывала у гегуако особую песню-плач (гъыбза).
Черкесы верили в то, что неоплаканные и не погребенные мертвецы, лишены возможности обрести вечный покой и потому они вынуждены блуждать в земном мире, совершая зло. Эти неприкаяные души у черкесов именуются Хададжад (Хьэдэжадэ) – восставший из могилы. Существует предание что один юноша сразился с таким мертвецом и в награду получил прозвище ХьэдэгъалIэ, ставшее в последствии фамилией целого рода - Гадагатль.
Свежие комментарии