Поддержка Каитбаем Кайтуко, султаном Мамлюкского Султаната, Джема и постоянное соперничество за Караман, Рамазан и Дулкадир неуклонно двигали две империи к решительной схватке. Османское правительство решилось на войну с мамлюками, по меньшей мере, в 1484 г., когда османский десант атаковал черноморское побережье Черкесии.
Как отмечал Дмитрий Кантемир, Байазед начал эту «бесплодную» войну с мыслью о том, что «господство черкесов в Египте невозможно было сокрушить силой оружия, и что эта процветающая империя останется несокрушимой до той поры, пока страна под названием Черкесия будет сохранять свою силу: единственное средство ослабить Каитбая - заградить проход тем многочисленным солдатам, которые все эти годы переправлялись в Египет и способствовали возрождению его мощи». В результате османский экспедиционный корпус в 889 г. хиджры (1484) нанес удар по Черкесии и прошел ее из конца в конец, захватив «бесконечное множество пленников». В 1485 г. Ала ад-Даула, глава дома Дулкадироглу, разорвал свои вассальные обязательства в отношении Каитбая и осадил Малатью, форпост мамлюков на севере, между Дулкадиром и истоками Евфрата. Решился он на этот шаг с поощрения своего зятя Байазеда. Османский султан открыто вмешался в конфликт Дулкадира с Каиром и направил своему тестю подкрепление. Так началась первая османо-мамлюкская война. Северные мамлюкские наместники выступили, чтобы разблокировать Малатью, сначала потерпели поражение, но потом все-таки одержали верх над османо-туркменским войском. Летом же 1485 г. Байазед действовал против огузо-туркменских племен Тургулду и Варсак в Карамане, которые оказывали героическое сопротивление османской экспансии и были союзниками Джема. Назначенный в Караман губернатор Карагёз Мехмед-паша, преследуя мятежные племена, вступил на мамлюкскую территорию и захватил крепости Тарс и Адана во владениях Рамазаногуллары (Киликия). В марте 1486 г. армия, направленная из Каира, вошла в Киликию и возле Аданы разбила османское войско, состоявшее из двух армий - караманского наместника Мехмед-паши и специально направленной против мамлюков из Стамбула армии под началом зятя Байазеда Херсекзаде Ахмед-паши, наместника всех анатолийских провинций. Карагёз Мехмед-Паша бежал с поля битвы, а Херсекзаде был захвачен в плен и отвезен в Каир. Так, первое генеральное сражение этой войны было выиграно мамлюками в совершенно убедительной форме. Пленение османского главнокомандующего, к тому же султанского родственника, оказало огромное впечатление как на население мамлюкской державы, так и на многочисленных европейских наблюдателей. Мамлюки вернули под свой контроль Адану, Тарс и все владение Рамазаногуллары. Согласно каирским источникам, потери османской стороны составили порядка 40.000 солдат. Один из высших мамлюкских офицеров эмир Судун ал-Алаи был восхваляем как обладатель высокой степени фурусиййа (рыцарства), поскольку спас жизнь османскому главнокомандующему Ахмад-паше. Ахмед-паша, по прозвищу Херсек-заде, что означает сын герцога, был сыном последнего независимого христианского правителя Герцеговины. Он считался весьма опытным военачальником и сыграл очень важную роль в том, чтобы его тесть Байазед унаследовал трон. Потерпев поражение, он, как и еще группа османских офицеров, был доставлен в Каир в цепях. Как пишет Сидней Фишер в монографии «Внешнеполитические отношения Турции, 1481 - 1512 гг.», «Херсекоглу заставили поцеловать ноги Каитбая и с ним обращались как с неверным. После годового заключения он был, тем не менее, освобожден и отправлен к Байазеду в целях установления согласия между двумя империями». В 1487 г. из Стамбула выступила новая мощная армия во главе с великим визирем Дауд-пашой. Ала ад-Даула подстрекал османов к прямой атаке мамлюкской Сирии, но Дауд-паша ограничился подавлением племен Тургулду и Варсак в Карамане. После чего он возвратился в Стамбул. В 1488 г. началось генеральное наступление османов на мамлюков как на суше, так и на море. Сухопутную армию возглавил бейлербей Румелии Хадим («Евнух») Али-паша. Морскими силами из 80 судов командовал отпущенный из плена Херсекзаде Ахмед-паша, что свидетельствовало об огромной степени доверия, которой он пользовался у Байазеда. Войдя в Киликию, османы во второй раз захватили Адану и Тарс. Османы пытались привлечь Венецию на свою сторону, как из-за ее военно-морской мощи, так и для использования подконтрольного ей Кипра. Венецианский флот помешал армаде Херсекзаде пристать к кипрским гаваням. Сил в распоряжении османского адмирала было достаточно, чтобы, причалив как союзник, захватить весь остров. Тем не менее, османы причалили в заливе Искендерон на побережье Сирии и, высадившись, могли вовремя помешать движению мамлюкской армии на север, навстречу сухопутной армии Хадим Али-паши. Но случился сильный шторм, который разметал эскадру по морю и мамлюки беспрепятственно направились к Адане. «Армия Хадыма Али, - пишет К. Финкель, - потерпела сокрушительное поражение в произошедшей позднее битве и бежала, преследуемая силами огузо-туркменских племен. Мало утешало то, что мамлюкский отряд, возвращавшийся в Алеппо, был разбит Херсекзаде Ахмедом. Хадым Али отошел в Караман и попытался перегруппировать свои разрозненные силы. Многие из османских провинциальных военачальников, бежавших с поля боя, были доставлены в Стамбул и заключены в крепость Румели-Хисары на Босфоре. Крепость Адана противостояла осаде три месяца, прежде чем османский гарнизон сдал ее мамлюкам. Поражение стоило османам поддержки нескольких огузо-туркменских племен, на которые они ранее могли оказывать влияние, а также позволили Алаюддевле из Дулкадира более открыто отдавать предпочтение мамлюкам, как сильнейшему государству в регионе. Османы отреагировали, поддержав его брата Сахбудака в качестве правителя Дулкадира, но не смогли навязать его кандидатуру, и он был отправлен пленником в Египет, где тоже принял сторону мамлюков». В изложении Фишера, это генеральное сражение выглядит следующим образом: «Азбей с 40-тысячной армией достиг Аданы, где 17 августа 1488 г. столкнулся с османскими войсками. Турки прибыли на место сражения позднее египтян, которые решились атаковать немедленно, чтобы нивелировать преимущество противника в численности, опыте и оружии. Первоначально успех был на стороне турок, но их анатолийская армия на правом фланге попятилась, и одновременно с этим побежали караманцы, занимавшие левый фланг османов. Египтяне почти окружили Али-пашу с его янычарами и сипахами, но ближе к полудню Азбей начал отступление, думая, что терпит поражение. Османы не воспользовались своей победой, но возвратились в лагерь, чтобы обнаружить его разграбленным в их отсутствие. Херсекоглу тем временем сумел высадиться и ударить по бегущим египтянам, которые на следующий день возвратились на место боя, чтобы обнаружить, что Али-паша и его армия отступили в Эрегли. Азбей затем осадил и взял Адану к 1 апреля 1489 г., после того, как ее пороховые погреба были взорваны. Карагёз-паша, который первым бежал с поля битвы, был обвинен в поражении 1488 г. Он был вызван в Истанбул и казнен. После того, как египтяне заняли Тарсус и Адану, Байазед не был склонен к заключению мира, и не согласился с теми предложениями, которые были сделаны послом Каитбая, который прибыл в Истанбул в 1489 г. Тем не менее, военных столкновений между Турцией и Египтом в этот год почти не было». Планы Иннокентия VIII использовать Джема для организации крестового похода на Константинополь, отвлекали Байазеда от наступления на Египет. В Каире также нуждались в мире, поскольку цены на продовольствие сильно возросли и одновременно выросло недовольство войной. Байазед на этот момент решил ограничиться поддержкой Будака, своего претендента на трон Дулкадира, и направил значительные силы против Ала ад-Даулы. Тот был начеку и нанес сокрушительное поражение армии своего брата. Будак и семеро османских пашей были захвачены в плен и отправлены в Каир. Ала ад-Даула принялся опустошать Анатолию до такой степени, что посеял тревогу в европейских провинциях османов. Байазед мобилизовал все силы с целью изгнания мамлюкского вассала со своих территорий и нанесения поражения самим мамлюкам. «Али-пашу, - пишет Фишер, - отстранили от поста главнокомандующего и во главе экспедиционной армии был поставлен Херсекоглу Ахмед-паша. Более того, Байазед размышлял о целесообразности самому возглавить армию, но был удержан от этого сильными штормами в Истанбуле. Херсекоглу выступил в Кайсери, которую уже осаждали мамлюки Азбея и туркмены Ала ад-Даулы. Прибыв слишком поздно, он был захвачен египтянами и во второй раз как пленник отправлен в Каир. Однако голод в Анатолии заставил Азбея отступить, а Байазеда - воздержаться от преследования. Обе нации были готовы к миру, а по смерти короля Венгрии, у Порты появились возможности добиться преимущества на анатолийском фронте». Мир был заключен при активном посредничестве посла Туниса, искавшего поддержки от испанского вторжения сначала у Каитбая, потом у Байазеда. И, если первый мамлюкский посол Мамай ал-Хаски был оскорблен и брошен в заключение, то сменивший его эмир Джанбалат добился скорого подписания мирного договора при поддержке верховного османского муфтия из Бурсы и тунисского посла. Адана, Тарсус и другие пограничные крепости отошли к Египту, хотя и Каитбаю пришлось пойти на значительную дипломатическую уступку, признав, что эти владения будут находиться под формальным протекторатом Мекки и Медины. Тем не менее, османский посол Зейнеддин Али доставил ключи от этих городов Каитбаю в Каир. Херсекоглу и множество османских пленников были освобождены и мирный договор окончательно подписан обеими сторонами в 1491 г. Мамлюки, одержав верх в одной из самых важных войн в своей истории, по праву считали себя победителями. Но казна Каитбая была опустошена. Так, большая экспедиция 1488 г., возглавленная Азбаком (Azbak), свела воедино 4,000 (четыре тысячи) мамлюков и обошлась в один миллион динаров. В целом, расходы на военные экспедиции против турок составляли, согласно Ибн Ийасу (Черкесский учёный), 7,165,000 динаров, что поставило экономику Египта на грань краха. Как мы убедились, правители Дулкадира и других туркменских эмиратов могли предпочитать мамлюкское верховенство, поскольку таковое не влекло за собой ликвидацию их владельческих прав. Они оставались, фактически, самостоятельными правителями, а сюзеренитет мамлюкского султана требовал поддержки во время войны, общего проявления лояльности, символической дани. Османский режим, в отличие от мамлюкского, требовал полного подчинения, весьма существенного ограничения самостоятельности местных эмиров, включение эмиратов в административную систему. Происходило вполне наглядное упразднение местных режимов, а бывшие владельческие семьи превращались не более, чем в заурядных землевладельцев, которыми легко помыкали выскочки из центрального аппарата, почти всегда, к тому же, бывшие рабы из христиан. Этот сценарий уже был реализован в западных областях Анатолии, поэтому владетели Дулкадира, Карамана и Рамазана были в большей степени заинтересованы в дистанцированном и едва ощущаемом контроле из Каира.Поддержка Каитбаем Кайтуко, султаном Мамлюкского Султаната, Джема и постоянное соперничество за Караман, Рамазан и Дулкадир неуклонно двигали две империи к решительной схватке.Османское правительство решилось на войну с мамлюками, по меньшей мере, в 1484 г., когда османский десант атаковал черноморское побережье Черкесии. Как отмечал Дмитрий Кантемир, Байазед начал эту «бесплодную» войну с мыслью о том, что «господство черкесов в Египте невозможно было сокрушить силой оружия, и что эта процветающая империя останется несокрушимой до той поры, пока страна под названием Черкесия будет сохранять свою силу: единственное средство ослабить Каитбая - заградить проход тем многочисленным солдатам, которые все эти годы переправлялись в Египет и способствовали возрождению его мощи». В результате османский экспедиционный корпус в 889 г. хиджры (1484) нанес удар по Черкесии и прошел ее из конца в конец, захватив «бесконечное множество пленников».
В 1485 г. Ала ад-Даула, глава дома Дулкадироглу, разорвал свои вассальные обязательства в отношении Каитбая и осадил Малатью, форпост мамлюков на севере, между Дулкадиром и истоками Евфрата. Решился он на этот шаг с поощрения своего зятя Байазеда. Османский султан открыто вмешался в конфликт Дулкадира с Каиром и направил своему тестю подкрепление. Так началась первая османо-мамлюкская война.
Северные мамлюкские наместники выступили, чтобы разблокировать Малатью, сначала потерпели поражение, но потом все-таки одержали верх над османо-туркменским войском.
Летом же 1485 г. Байазед действовал против огузо-туркменских племен Тургулду и Варсак в Карамане, которые оказывали героическое сопротивление османской экспансии и были союзниками Джема. Назначенный в Караман губернатор Карагёз Мехмед-паша, преследуя мятежные племена, вступил на мамлюкскую территорию и захватил крепости Тарс и Адана во владениях Рамазаногуллары (Киликия).
В марте 1486 г. армия, направленная из Каира, вошла в Киликию и возле Аданы разбила османское войско, состоявшее из двух армий - караманского наместника Мехмед-паши и специально направленной против мамлюков из Стамбула армии под началом зятя Байазеда Херсекзаде Ахмед-паши, наместника всех анатолийских провинций.
Карагёз Мехмед-Паша бежал с поля битвы, а Херсекзаде был захвачен в плен и отвезен в Каир. Так, первое генеральное сражение этой войны было выиграно мамлюками в совершенно убедительной форме. Пленение османского главнокомандующего, к тому же султанского родственника, оказало огромное впечатление как на население мамлюкской державы, так и на многочисленных европейских наблюдателей.
Мамлюки вернули под свой контроль Адану, Тарс и все владение Рамазаногуллары.
Согласно каирским источникам, потери османской стороны составили порядка 40.000 солдат. Один из высших мамлюкских офицеров эмир Судун ал-Алаи был восхваляем как обладатель высокой степени фурусиййа (рыцарства), поскольку спас жизнь османскому главнокомандующему Ахмад-паше.
Ахмед-паша, по прозвищу Херсек-заде, что означает сын герцога, был сыном последнего независимого христианского правителя Герцеговины. Он считался весьма опытным военачальником и сыграл очень важную роль в том, чтобы его тесть Байазед унаследовал трон. Потерпев поражение, он, как и еще группа османских офицеров, был доставлен в Каир в цепях. Как пишет Сидней Фишер в монографии «Внешнеполитические отношения Турции, 1481 - 1512 гг.», «Херсекоглу заставили поцеловать ноги Каитбая и с ним обращались как с неверным. После годового заключения он был, тем не менее, освобожден и отправлен к Байазеду в целях установления согласия между двумя империями».
В 1487 г. из Стамбула выступила новая мощная армия во главе с великим визирем Дауд-пашой. Ала ад-Даула подстрекал османов к прямой атаке мамлюкской Сирии, но Дауд-паша ограничился подавлением племен Тургулду и Варсак в Карамане. После чего он возвратился в Стамбул.
В 1488 г. началось генеральное наступление османов на мамлюков как на суше, так и на море. Сухопутную армию возглавил бейлербей Румелии Хадим («Евнух») Али-паша. Морскими силами из 80 судов командовал отпущенный из плена Херсекзаде Ахмед-паша, что свидетельствовало об огромной степени доверия, которой он пользовался у Байазеда. Войдя в Киликию, османы во второй раз захватили Адану и Тарс.
Османы пытались привлечь Венецию на свою сторону, как из-за ее военно-морской мощи, так и для использования подконтрольного ей Кипра. Венецианский флот помешал армаде Херсекзаде пристать к кипрским гаваням. Сил в распоряжении османского адмирала было достаточно, чтобы, причалив как союзник, захватить весь остров. Тем не менее, османы причалили в заливе Искендерон на побережье Сирии и, высадившись, могли вовремя помешать движению мамлюкской армии на север, навстречу сухопутной армии Хадим Али-паши. Но случился сильный шторм, который разметал эскадру по морю и мамлюки беспрепятственно направились к Адане.
«Армия Хадыма Али, - пишет К. Финкель, - потерпела сокрушительное поражение в произошедшей позднее битве и бежала, преследуемая силами огузо-туркменских племен. Мало утешало то, что мамлюкский отряд, возвращавшийся в Алеппо, был разбит Херсекзаде Ахмедом. Хадым Али отошел в Караман и попытался перегруппировать свои разрозненные силы. Многие из османских провинциальных военачальников, бежавших с поля боя, были доставлены в Стамбул и заключены в крепость Румели-Хисары на Босфоре. Крепость Адана противостояла осаде три месяца, прежде чем османский гарнизон сдал ее мамлюкам. Поражение стоило османам поддержки нескольких огузо-туркменских племен, на которые они ранее могли оказывать влияние, а также позволили Алаюддевле из Дулкадира более открыто отдавать предпочтение мамлюкам, как сильнейшему государству в регионе. Османы отреагировали, поддержав его брата Сахбудака в качестве правителя Дулкадира, но не смогли навязать его кандидатуру, и он был отправлен пленником в Египет, где тоже принял сторону мамлюков».
В изложении Фишера, это генеральное сражение выглядит следующим образом:
«Азбей с 40-тысячной армией достиг Аданы, где 17 августа 1488 г. столкнулся с османскими войсками. Турки прибыли на место сражения позднее египтян, которые решились атаковать немедленно, чтобы нивелировать преимущество противника в численности, опыте и оружии. Первоначально успех был на стороне турок, но их анатолийская армия на правом фланге попятилась, и одновременно с этим побежали караманцы, занимавшие левый фланг османов. Египтяне почти окружили Али-пашу с его янычарами и сипахами, но ближе к полудню Азбей начал отступление, думая, что терпит поражение. Османы не воспользовались своей победой, но возвратились в лагерь, чтобы обнаружить его разграбленным в их отсутствие. Херсекоглу тем временем сумел высадиться и ударить по бегущим египтянам, которые на следующий день возвратились на место боя, чтобы обнаружить, что Али-паша и его армия отступили в Эрегли. Азбей затем осадил и взял Адану к 1 апреля 1489 г., после того, как ее пороховые погреба были взорваны. Карагёз-паша, который первым бежал с поля битвы, был обвинен в поражении 1488 г. Он был вызван в Истанбул и казнен. После того, как египтяне заняли Тарсус и Адану, Байазед не был склонен к заключению мира, и не согласился с теми предложениями, которые были сделаны послом Каитбая, который прибыл в Истанбул в 1489 г. Тем не менее, военных столкновений между Турцией и Египтом в этот год почти не было».
Планы Иннокентия VIII использовать Джема для организации крестового похода на Константинополь, отвлекали Байазеда от наступления на Египет. В Каире также нуждались в мире, поскольку цены на продовольствие сильно возросли и одновременно выросло недовольство войной.
Байазед на этот момент решил ограничиться поддержкой Будака, своего претендента на трон Дулкадира, и направил значительные силы против Ала ад-Даулы. Тот был начеку и нанес сокрушительное поражение армии своего брата. Будак и семеро османских пашей были захвачены в плен и отправлены в Каир. Ала ад-Даула принялся опустошать Анатолию до такой степени, что посеял тревогу в европейских провинциях османов. Байазед мобилизовал все силы с целью изгнания мамлюкского вассала со своих территорий и нанесения поражения самим мамлюкам.
«Али-пашу, - пишет Фишер, - отстранили от поста главнокомандующего и во главе экспедиционной армии был поставлен Херсекоглу Ахмед-паша. Более того, Байазед размышлял о целесообразности самому возглавить армию, но был удержан от этого сильными штормами в Истанбуле. Херсекоглу выступил в Кайсери, которую уже осаждали мамлюки Азбея и туркмены Ала ад-Даулы. Прибыв слишком поздно, он был захвачен египтянами и во второй раз как пленник отправлен в Каир. Однако голод в Анатолии заставил Азбея отступить, а Байазеда - воздержаться от преследования. Обе нации были готовы к миру, а по смерти короля Венгрии, у Порты появились возможности добиться преимущества на анатолийском фронте».
Мир был заключен при активном посредничестве посла Туниса, искавшего поддержки от испанского вторжения сначала у Каитбая, потом у Байазеда. И, если первый мамлюкский посол Мамай ал-Хаски был оскорблен и брошен в заключение, то сменивший его эмир Джанбалат добился скорого подписания мирного договора при поддержке верховного османского муфтия из Бурсы и тунисского посла.
Адана, Тарсус и другие пограничные крепости отошли к Египту, хотя и Каитбаю пришлось пойти на значительную дипломатическую уступку, признав, что эти владения будут находиться под формальным протекторатом Мекки и Медины. Тем не менее, османский посол Зейнеддин Али доставил ключи от этих городов Каитбаю в Каир. Херсекоглу и множество османских пленников были освобождены и мирный договор окончательно подписан обеими сторонами в 1491 г.
Мамлюки, одержав верх в одной из самых важных войн в своей истории, по праву считали себя победителями. Но казна Каитбая была опустошена. Так, большая экспедиция 1488 г., возглавленная Азбаком (Azbak), свела воедино 4,000 (четыре тысячи) мамлюков и обошлась в один миллион динаров. В целом, расходы на военные экспедиции против турок составляли, согласно Ибн Ийасу (Черкесский учёный), 7,165,000 динаров, что поставило экономику Египта на грань краха.
Как мы убедились, правители Дулкадира и других туркменских эмиратов могли предпочитать мамлюкское верховенство, поскольку таковое не влекло за собой ликвидацию их владельческих прав. Они оставались, фактически, самостоятельными правителями, а сюзеренитет мамлюкского султана требовал поддержки во время войны, общего проявления лояльности, символической дани. Османский режим, в отличие от мамлюкского, требовал полного подчинения, весьма существенного ограничения самостоятельности местных эмиров, включение эмиратов в административную систему. Происходило вполне наглядное упразднение местных режимов, а бывшие владельческие семьи превращались не более, чем в заурядных землевладельцев, которыми легко помыкали выскочки из центрального аппарата, почти всегда, к тому же, бывшие рабы из христиан. Этот сценарий уже был реализован в западных областях Анатолии, поэтому владетели Дулкадира, Карамана и Рамазана были в большей степени заинтересованы в дистанцированном и едва ощущаемом контроле из Каира.
Свежие комментарии