На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Compay Segundo
    Это прибрежные шапсуги, которые переселились под давлением русских в конце русско-кавказской войны. Конкретно Абатов ...Вооруженная борьб...
  • Фаризат
    Аул Эрсакон в Карачаево-Черкесии раньше носил название "Абатовский", по имени князя Абатова Магомета, который, по рас...Вооруженная борьб...

Герой труда РФ, народный писатель Адыгеи, КБР и КЧР Исхак Машбаш отмечает 91-летие

Герой труда РФ, народный писатель Адыгеи, КБР и КЧР Исхак Машбаш отмечает 91-летие

Сегодня свое 91-летие отмечает адыгский поэт, Герой Труда Российской Федерации, народный писатель Адыгеи, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, лауреат Государственной премии СССР, Государственной премии РСФСР имени М.Горького, Государственной премии Республики Адыгея, Международной премии имени М. А.Шолохова в области литературы и искусства, общественный деятель Исхак Шумафович Машбаш.

Масштаб личности
Исхак Машбаш в статье «Не стесняйтесь доброты», посвященной новому статусу Республики Адыгея, еще в 1989 году в газете «Советская Россия» высказал мысль: «Не бывает маленьких народов. Малочисленные — да, но не малые. Все в мире относительно — адыги малочисленны по отношению к русским, русские малочисленны по отношению, например, к китайцам». Примечательно, что созвучно этим словам высказался президент России Владимир Владимирович Путин относительно адыгейской литературы при вручении Исхаку Машбашу золотой медали «Герой Труда России» в Екатерининском зале Кремля: «Исхак Шумафович, нет малой литературы, есть огромная по своей значимости и любимая народом многонациональная российская литература, которую вы достойно представляете в нашей стране и за рубежом». Этими словами президент подчеркнул, что сбалансированное сочетание факторов внутреннего и внешнего порядка, определившее формирование литератур народов России, являет собой удивительное родство, благодаря которому все они, вместе взятые, воспринимаются как единая, цельная многонациональная литературная система. Идентичность духовных традиций, структурная и идейно-художественная однородность, многообразная связанность со своей эпохой обеспечивают динамичное развитие этой системы. Исхак Шумафович Машбаш является ярким представителем этой плеяды многонациональной российской литературы.
На протяжении долгих лет творчества Исхак Машбаш живет жизнью своей страны: «Радовался ее успехам, огорчался неудачам, — говорит он. — И все это время в мою душу не закралось ни малейшего сомнения, ни разочарования. Жил и верил ей, утверждал ее, она — меня. Я был благодарен великой России, многонациональному Отечеству». Эти чувства нашли отражение как в литературном творчестве писателя, так и в его активной общественной и государственной деятельности. А работа эта настолько широка, что задаешься вопросом: с чего же у Исхака Шумафовича Машбаша началась потребность поэтического осмысления окружающей действительности? Откуда он шагнул в большой поэтический мир? Подобные вопросы беспокоят и самого поэта: «Откуда эта музыка во мне? И эти крылья — два моих крыла? Откуда эта тяга к вышине? И эта гордость горного орла?»
От таких вопросов, идущих из глубины души, поэт переходит к сильному чувству: «Как долго я искал свое начало! Как долго я понять его не мог!»
Родной аул
А все началось от того уголка земли, где он родился, где прошли его детство и юность, остались его верные друзья и родные. То есть это родной аул Шхашефиж, отчий дом, улица, явившиеся началом его большого пути. Именно они, как живые корни, постоянно питали его мысли и чувства, являлись источником его художественно-эстетического мироощущения. Поэтому отношение поэта к отчей земле особое.
Во вступлении к книге воспоминаний «А что там за горизонтом?» Исхак Машбаш пишет: «Каждому человеку дорог тот уголок, где он родился. Он носит его с собой постоянно. Этот уголок — место материнской ласки, отцовской высоты, там рождается первая любовь… Где бы ты ни был, ты скучаешь по этому дому, по его порогу, по соседям, по аулу, по его окрестностям, сердце каждый день возвращается к ним, а по ночам видишь их во сне… Живительная влага родного уголка, его воздух, его солнце умножают твои силы, гордишься его людьми, восхищаешься их трудом и снова возвращаешься к детству, к молодости, предаешься воспоминаниям… Такой уголок, такой аул есть у меня. Это мой аул Шхашефиж, где я родился и рос, где меня воспитали. Но это не просто аул, где я родился. Это для меня самый красивый, самый дорогой уголок земли во всем мире».
Мотив малой родины становится сюжетом многих произведений Исхака Машбаша. В стихотворении «Общий двор» он признается, что «никогда душа не забывала Двора, где каждый камешек знаком». Это двор в Шхашефиже, где живет его «крестьянская родня». Здесь, в отчем дворе, рядом стоят три дома старших братьев «и окнами смеются допоздна».
Но сам Исхак Шумафович давно отдалился от родного очага. «Не ради легкой жизни» и «Удач сомнительных, заманчивых посул» когда-то он оставил аул, который он не только любил, но и сам был любим. В мире, где «в движении все на земле», где «тянутся… дерево к солнцу, а молодость к тайнам», не смог он усидеть дома и устремляется «из отчего дома к той стороне, что еще не знакома». В это нелегкое время именно дед, мечтавший дать внуку хорошее образование, подтолкнул будущего писателя к первым его шагам в будущее, к новой странице его жизни в Майкопе.
Конечно, этот шаг был нелегок для Исхака Машбаша, потому он и констатирует с грустью: «А мой [дом], четвертый, далеко отсюда». Вместе с тем поэт испытывает благодушие от того, что «Здесь во дворе четвертый дом мой тоже Построен в мыслях матери давно, Еще он из отцовских дум построен. Вот он стоит — и светлый, и большой. Я буду дома этого достоин, Я вечно в нем крестьянскою душой».
«Сегодня, оглядываясь на прожитое и анализируя истоки творческого вдохновения, — пишет Исхак Машбаш, — я понимаю, что во многом мои писательские раздумья о доброте и зле, человеческой красоте и порочной бездуховности, щедрости родной земли и ее судьбе корнями своими уходят в босоногое детство, в те длинные вечера, когда у домашнего очага собиралась наша большая семья, соседи, знакомые и незнакомые люди. Жили мы бедно, не всегда на столе был хлеб. Но зато в нашем тесном доме для каждого гостя находилось доброе слово».
Горячо любимая Адыгея
Теперь, по истечении стольких лет проживания в Майкопе, малой родиной для него стал не только аул Шхашефиж, но и горячо любимая Адыгея. «Адыгея, — пишет он, — моя малая родина, земля, где похоронены мои предки и где я найду последний приют. Пусть эта земля небольшая, но для меня она и дом, и жизнь, и кладбище».
Поэт дорожит «отчим краем и домом, в котором живет». Ибо ему одинаково нужны как дом «с отцовским негасимым очагом», так и дом, говоря его же словами, где «Женщина любимая моя — хранительница света и огня И в очаге, и в сердце у меня. За все, чем был и буду счастлив, я. Тебе спасибо, добрая моя!»
Таким образом, получилось, что у поэта два дома. «Есть отчий дом, — пишет он, — и дом, где я живу. А между ними годы и дороги». Куда бы ни уводили дороги жизни, Исхак Машбаш никогда не забывал об этих духовных и нравственно-этических истоках, всегда оставаясь верным словам: «Я бегу, чтоб возвратиться снова, Увидеть лица преданных друзей».
Домашними впечатлениями поэта навеяны стихотворения «Скачки», «Мой аул», «Моя околица», «Хожу по родному аулу», «Дети купают лошадей на речке», «Улицы», «Песня косаря», «Помню», «Наездник», «Парламентер», «Фотография», «Вельветовая куртка» и другие. В них проявляются навечно осевшие в памяти поступки, действия детских и юношеских лет. На протяжении всей творческой жизни Исхак Машбаш не раз возвращался к ним как к колодцу, в котором он черпает духовные силы, чувства, сюжеты. Ни с чем не сравнимое ощущение привязанности к отчему дому звучит в стихотворении «Ожидание»: «Опять я письмо получил из дома родного, И словно пахнуло спокойствием отчего дома! От брата письмо, где событие — каждое слово, Но каждое слово крестьянскому сердцу знакомо».
Поэта интересуют жизнь и быт аульчан, он радуется и восхищается их успехами. Радует, например, «Что в кузне колхозной работа весной закипела, Что к осени поле такие хлеба обещало!». Его восхищает и «Убранство расцветающих лугов, Дозор луны над фермой белостенной, Басистые октавы тракторов». Особенно поэта вдохновляет то, что в родном краю всегда его ждут в гости, «даже река веселая, та, что под окнами пела, совсем без него заскучала». От всего этого Исхак Шумафович торжествует, он «счастлив, что есть на земле этой вечной такая».
Проникновенное чувство любви к родному очагу сочетается у автора с гордостью за трудовые подвиги аульчан. Долгое отсутствие не притупило его привязанности к простым селянам, потомственным труженикам земли, и он уверенно заявляет: «Мой городской [дом] от отчего вдали. Но я крестьянин и другим не буду. Я так скучаю без родной земли». Это самый заветный уголок личного внутреннего мира поэта. Именно в отчей земле находится его созидательное начало: «Я помню каждый камешек в земле. Я знаю каждый шрам ее на память. А как она, распаханная, пахнет! Как теплая коврига на столе».
Такая безграничная любовь поэта к родной земле понятна — он чувствует себя хозяином на ней. «В землю врасту я крутым каблуком. Здесь на земле я — хозяин», — заявляет он уверенно. И поэт прав, ведь он, «как колос, вырос из нее». Эта связь помогает ему быть уверенным, жизнестойким, правдивым, щедрым духом. И он, не скрывая своей гордости за крестьянские корни рода Машбашевых, восклицает: «Я столько лет крестьянин. Столько лет! Я врос в нее незримыми корнями. Я поднимаю горсть земли, как знамя: Я — человек. Я — пахарь. Я — поэт».

Окружающая природа
Исхак Шумафович не только горд своими крестьянскими корнями. Щедрости земли, крестьянскому труду, удивительным явлениям окружающей природы он посвятил целую серию стихотворений: «В колхозной сторожке», «Пахарю. Сеятелю. Жнецу», «Одарю сердце зерном», «Ожидание», «Радость удивления», «Свет», «Косари» и другие. Главные герои этих стихотворений: старый Алибек — колхозный конюх, Орзамес — незаменимый кузнец, старожил Джабек, кому лихих острот не занимать. В целом это простые крестьяне, умеющие ловко и проворно пользоваться сельскохозяйственными орудиями. Главное — эти стихотворения созданы на конкретном материале аульской жизни, на основе отзывчивого, трепетно живого восприятия мира близких поэту людей. Благодаря этому мысль поэта волнует читателя, западает в его душу, трогает его воображение.
В дружной семье
В тесной связи с общим двором в воспоминания писателя вплетаются портреты дорогих ему отца Шумафа и матери Минат, деда и бабушки по матери Бака и Чабахан Давнежевых, старших братьев — Магомета, Махмуда и Мухтара. Он считает: «Всем лучшим обязан отчему дому, мудрым людям моего родного аула. Атмосфера доброты, чуткости, заботы друг о друге, которая царила в нашей дружной семье, где росло четверо сыновей, воспитывала у меня ответственность за судьбы людей. Этот свет дружной семьи до конца жизни будет согревать и меня, и моих детей, и внуков, и правнуков». Исхак Машбаш тогда впервые услышал и вобрал в себя глубины народной мудрости и народного художественного мышления именно из уст наиболее близких ему матери, бабушки, дедушки и соседских стариков-сказителей. Более того, он на всю жизнь сохранил любовь и привязанность к ним, преклонялся перед ними не только как перед первыми своими духовными наставниками, но и как перед явившимся для него примером трудолюбия и чести. А этому поспособствовала обстановка в дедушкином доме, где высоко ценились и почитались народные легенды, сказки и песни, позже ставшие для поэта вещими страницами истории родного народа. «Мудрость своего народа, — как напишет Исхак Машбаш позже, — я стал постигать еще в раннем детстве, когда был очень привязан к бабушке, деду и матери. В нашем ауле было много умудренных жизнью людей. И когда они заходили в наш дом (а это случалось очень часто, наш дом всегда был открыт для друзей), то я ни на шаг не отходил от взрослых — мне было интересно, как они рассуждают на простые бытовые темы, как вспоминают разные истории. Потом, уже позже, я понял, что многие из этих историй были народными легендами, передаваемыми из поколения в поколение».
Если «умением быть рассудительным, взвешенным, проницательным» Исхак Машбаш был обязан прежде всего дедушке, то главным его проводником к народным истокам были бабушка и, конечно же, мать. Поэт вспоминает: «Часто мать брала в руки гармошку и пела песни, от которых замирала моя душа. Тогда я, конечно, еще не понимал, почему это происходит. Только много лет спустя осознал: нет ничего важнее для человека, чем приобщение к истории и культуре своего народа. С уверенностью могу сказать: за свои детские годы я вобрал в себя больше, чем за всю остальную жизнь».
Живыми магистральными линиями, связывающими поэта с рассказами о подвигах сказочных народных богатырей, героях нарт­ского эпоса, остались именно воспоминания о матери: «Когда мне исполнилось три года, ушел из жизни отец. Мать осталась вдовой. Но, как бы тяжело ни было, она старалась сделать все, чтобы дети имели возможность получить образование, стать духовно богатыми. Сама мама хорошо знала обычаи и традиции адыгов, умело рассказывала легенды и сказания, пела и играла на гармошке».
Позже, на протяжении всей творческой жизни, поэт часто возвращался в своих стихах к этому живительному источнику. Самые лучшие, идущие от сердца слова поэт говорит о матери, открывшей перед ним светлый, прекрасный мир. Он посвятил ей один из первых своих поэтических сборников «Созвездие». Яркими эмоциями и душевными переживаниями полны стихотворения «Разговор с матерью», «Матери», «Стихи, сказанные еще раз о матери», «Крутились жернова». В стихотворении «Вечным мальчиком вхожу я во двор» поэт, уже перешагнувший пятидесятилетний возраст, признается, что ему не хватает матери, ушедшей из жизни, что он одинок без нее: «Родники раздают свою воду, щедры, Но вода не уходит, не тает. И сейчас, когда я на вершине горы, Как мне мамы моей не хватает!»
Память о матери не только не покидает писателя, убеленного сединой, он всегда нуждается в ее помощи, советах, как и в детстве: «Приходи ко мне веселой и живою, Я молча прислонюсь к твоей груди! Уставшей поседевшей головою».
Поэт с романтической влюбленностью воспевает все, что ему о ней напоминает: груша, «что посажена мамой была… далекой весною», «скала, поседевшая вместе с поэтом», река Уруп, на берегу которой он родился и рос, окрестные леса и поля.
Так вместе с песнями матери и бабушки, мудростью дедушки и соседских стариков-сказителей Исхак Машбаш впитывал в себя жизнеутверждающее начало поэзии, созданное безымянными поэтами-певцами. Впоследствии эти незабываемые народные предания, разбудившие у него еще в младенчестве живой интерес к поэзии, художественному слову как хранителю генетической культуры и духовной памяти адыгского этноса, легли в основу многих стихотворений. Неподдельно и выразительно звучит голос поэта в стихотворении «Сказки детства»: «Эти сказки старой наны Так таинственны и странны, Словно тени на стене. До сих пор они во мне».
Влияние фольклора
Важным этапом освоения писателем возможностей фольклоризма литературы стали написанные им в разное время стихотворные сказки. Фольклорное влияние сказывается в сюжетах, мотивах, образах таких оригинальных произведений писателя, как «Сказка о грозном Льве, повелителе всех зверей, и старом дровосеке», «Сказка о кузнечиках, их пропавшем царе и мудрой зайчихе», «Сказание об огромном быке, чабане-великане, женщине-горянке и ее маленьком сыне», «Три охотника», «Огненный всадник». Выдающийся литературовед, автор классических произведений для детей Корней Чуковский лестно отозвался об этих сказках Исхака Шумафовича, построенных на творческом восприятии народной поэзии: «Исхак Машбаш — талантливый адыгский поэт. Он умело воспользовался мотивами родного фольклора… Уверен, юный читатель с увлечением прочтет эти интересные сказки». Подчеркивая продуктивность и значимость фольклора для углубления духовно-нравственного и этнокультурного потенциала подрастающего поколения, Сергей Михалков тоже отметил: «Исхак Машбаш удачно использовал народные сказки, у адыгского народа они добрые. Писать для детей надо, жизнь с них начинается».
Жизнь и быт родного аула, лучшие традиции и обычаи аульчан всегда оставались для Исхака Машбаша предметом пристального изучения, освоения и воспевания, источником его поэтического подъема. Своеобразие адыгской жизни, национального характера, колорит быта наглядно сфокусированы в стихотворениях «Черкеска», «Зафак», «Исламей», «Удж», «Зигатлят», «Начало танца», «Адыгская гармошка», «Рэдэд», с которых и началось принципиально особое отношение поэта к традициям адыгского устно-поэтического творчества.

Для писателя «самое главное — дорога. А точнее — чувство дороги, чувство неуспокоенности, сопричастности к изменчивому течению жизни, стремление к одолению новых вершин».

Новые грани
Параллельно с освоением достижений национальной культуры обретение собственного оригинального пути происходило у Исхака Машбаша посредством приобщения к литературе других народов, и в первую очередь к русской. Выход на интернациональную орбиту его лирического героя можно проследить в тематике многих стихотворений: «В доме Пушкина на Мойке», «Стихи, написанные в селе Михайловском», «Стихи, написанные после известия о гибели космонавтов — братьев моих» и т.д.
Результатом содружества с русской литературой явилась переводческая деятельность Исхака Машбаша. Через призму художественного перевода «Слова о полку Игореве», произведений А.С.Пуш­кина — «Медный всадник», «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», М.Ю.Лермонтова — поэмы «Беглец», Н.А.Некрасова — «Железная дорога», А.А.Блока — «Двенадцать», В.В.Маяковского — «Облако в штанах», С.А.Есенина — «Анна Снегина» он оказался в другом мире, знакомясь с тем значительным, что несет в себе — в присущей ей национальной форме — русская литература. Эта переводческая деятельность была чрезвычайно важна в плане осу­ществления процесса межкультурной коммуникации, создания феномена диалога культур.
Так одновременно с творческим ростом наблюдается тенденция дальнейшего расширения границ гражданской лирики Исхака Машбаша до вершин отечественной многонациональной литературы, оказавшей большое влияние не только на формирование его как личности, но и на становление как крупного писателя и поэта, большого мастера художественного слова.
Своеобразные стихи написаны Исхаком Машбашем о разных уголках нашей необъятной страны. В каких бы местах не бывал поэт, он увозил отовсюду стихи, отображающие национальную жизнь и характер их жителей: «В гостях у ненцев», «Стихи, написанные в краю красного солнца», «Плыл пароход «Миклухо-Маклай» по Амурским волнам» и другие. В стихотворении «Ты сердце мое» с особой образностью автор рассказывает, какая она, страна его, земля его родная: «Ты — это голубые вены рек, Ты — это белый заполярный снег, Ты — это степь, что от ветров горька И, как ладонь, добра и широка».
Эти перечисления автор мог бы продолжать бесконечно. Но главное — это итоговое заключение Исхака Машбаша: «Как бы еще не называлась, Ты — это сердце у меня в груди».
Эти задушевные, искренние строки поэта о родине, о своей стране полны чувства сопричастности, которое заряжает каждого читателям теплом, энергией и любовью как к малой, так и к большой родине. Ибо без малой не может быть и большой родины. Это основная мысль гражданской лирики Исхака Шумафовича Машбаша, ставшая лейтмотивом с самого начала прихода его в адыгейскую поэзию. Именно поэтому, несмотря на то, что литературное творчество Машбаша по типологии, по генетической природе, социально-этической и этнопсихологической сущности национально, литературную деятельность Исхака Машбаша Владимир Путин назвал огромным «вкладом во взаимообогащение культур, в приумножение самобытного наследия многонациональной России».
Национальное и общечеловеческое
Причину этому следует искать в лирике поэта — в пропорцио­нальном сочетании категорий национального и общечеловеческого, в отсутствии национальной узости в личностной и творческой позиции писателя. Поэт, привыкший «к седлу и скалам и к маленькому отчему гнезду» и не думавший, «что так земля огромна», теперь с большой благодарностью к России заявляет: «Если стал я сильным и счастливым, Все потому, что у меня есть ты».
Исхака Машбаша — сторонника межнациональной солидарности — писательские дороги уводили и в дальние страны: Турцию, Сирию, Ливан, Иорданию, Иран, Китай, Югославию, Болгарию, Египет, Израиль, Венгрию, Польшу, Румынию, Кубу. «И каждая из этих дорог щедро одарила меня и новыми интересными встречами, и новыми друзьями», — с чувством благодарности вспоминает Исхак Машбаш. И куда бы ни ездил, везде поэт чувствовал себя сыном своего народа, своей страны, чей зов отеческий всегда он слышит, и в то же время — сыном всей планеты. Опыт общения с людьми разных национальностей будил в нем интерес к их национальным культурам. Подчеркивая мысль о единстве разноликого человечества, Исхак Шумафович делится своими впечатлениями о поездке в Китай: «По итогам книжной ярмарки завязались творческие контакты, масса знакомств. Не такая уж и большая, оказывается, наша планета, и у любви к книге нет географических границ. В этом отношении писатели — не меньше посланники мира, чем политики и дипломаты». Яркие впечатления от зарубежных поездок отражены в стихотворениях «Мир дому твоему», «Турецкий берег», «Истамбул», «Стихи, сказанные в день отлета», «Братьям моим в ответ на их песню», «На Восточном базаре в Дамаске», «Стихи, написанные в самолете над Турцией», «И я чужой на этом берегу», «Возьмем поводья, верная рука», «Не назову тебя лучшей на свете», «Письмо, написанное с Ближнего Востока почтенным старцам родного аула» и других.
Так охват гражданской лирики поэта рос от родной Адыгеи и необъятной России к масштабам земного шара. В стихотворении «Мой шар земной» чувства и переживания поэта восходят к масштабам мирового пространства. Лирический герой уже не выступает от имени своей страны, теперь он беседует с планетой Земля, называя ее своей. Однако не все увиденное радует поэта. «О старый мир, мой шар земной, Летящий молча по орбите! Совсем не мирная обитель — Мой неспокойный шар земной», — горько восклицает поэт, остро ощущая свою причастность к жизни всей планеты Земля. Общечеловеческая доминанта, определяющая идейное направление стихотворения «Мой шар земной», составила основной стержень его художественно-эстетической устремленности. Основной пафос стиха — чувство сопричастности, жалости к неспокойной планете: «Обрывки тьмы, осколки света — Моя любимая планета. Дырявым рубищем раба Мне видится твоя судьба: Кусками пестрыми и рваными Лежит, залатанное странами, Изнемогающее тело…»
Это строки, отражающие не только авторские, но и общечеловеческие переживания, носят не локальный, а мировой смысл. Так Исхак Машбаш, «начав как поэт национальный, — пишет Х.Тлепцерше, — вышел на общечеловеческое поприще поэзии», и его герой стал частицей земной планеты. При этом в описании совершенно стороннего мира поэт национален, ибо, о чем бы он ни писал, во всем выражается его собственная судьба, судьба его родины, родного народа.
Все впереди
В одном из своих интервью на традиционный вопрос журналиста, все ли ему удалось реализовать за прожитые годы, Исхак Шумафович ответил: «В общественной жизни, вероятно, да… В смысле творчества — тут иной разговор. Говорить о полной реализации, пожалуй, рановато. Плох тот писатель, кто почивает на лаврах, творческая неудовлетворенность — вот это нормально. Потому… не могу сказать: «Удалось все, что я хотел». Хотя и понимаю: сделано за эти годы немало».
Для писателя, уверен он, «самое главное — дорога. А точнее — чувство дороги, чувство неуспокоенности, сопричастности к изменчивому течению жизни, стремление к одолению новых вершин». Сам он не сомневается в том, что впереди его «Ждут радости и новые заботы, Пороги новые и повороты». Поэт рад, что у него «все это впереди». Ибо для Исхака Шумафовича Машбаша «дороже всего та книга, которая еще не написана. Та, в которой еще не высказался, не открылся читателю о самом сокровенном».
P.S. «Советская Адыгея» поздравляет Исхака Шумафовича с днем рождения и желает крепкого здоровья, неиссякаемых творческих сил и энергии, новых достижений. Пусть каждый день приносит интересные идеи, которые будут воплощаться в жизнь! Источник: Газета Советская Адыгея
Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх