Творчество Михаила Юрьевича Лермонтова отражает не только его великий поэтический талант, но и широкие горизонты интересов. Поэтому оно чрезвычайно пространственно и многогранно. Обилие тем затронутых в лермонтовских стихотворениях поражает воображение и вводит в недоумение по поводу истоков творческого вдохновения поэта.
Скорее всего, это был пророческий дар явно не укладывающийся в границы гениального таланта. На протяжении более чем столетия поэтическое наследие Михаила Юрьевича является объектом пристального внимания множества лермонтоведов, рассматривающих его в аспекте многочисленных вопросов из разных областей человеческого знания. Однако, в стороне от их внимания остался один очень интересный и немаловажный вопрос, на базе которого можно открыть новую рубрику в лермонтоведении – военное искусство кавказских горцев. Автор в ряде своих стихотворений – «Черкесы», «Кавказский пленник», «Каллы», «Измаил-бей», «Аул Бастунджи», «Хаджи Абрек», «Беглец», «Кинжал», «Дары Терека», «Казачья колыбельная песня», «Валерик», «Спор» – затронул большое количество вопросов связанных с военным искусством черкесов и чеченцев, каждому из которых необходимо посвятить отдельную статью. Перечисленные стихотворения наполнены ценной информацией, ячейки которой можно связать воедино, используя конструктивный подход. В итоге в общих контурах вырисовывается четкая и ясная картина, которая дает простые ответы на многие сложные вопросы. В данной статье внимание будет уделено только двум вопросам: 1) в чем заключалась сущность черкесского (адыгского) военного искусства? 2) какова главная причина поражения черкесов и других горцев в Кавказской войне?...
Творчество Михаила Юрьевича Лермонтова отражает не только его великий поэтический талант, но и широкие горизонты интересов. Поэтому оно чрезвычайно пространственно и многогранно. Обилие тем затронутых в лермонтовских стихотворениях поражает воображение и вводит в недоумение по поводу истоков творческого вдохновения поэта. Скорее всего, это был пророческий дар явно не укладывающийся в границы гениального таланта. На протяжении более чем столетия поэтическое наследие Михаила Юрьевича является объектом пристального внимания множества лермонтоведов, рассматривающих его в аспекте многочисленных вопросов из разных областей человеческого знания. Однако, в стороне от их внимания остался один очень интересный и немаловажный вопрос, на базе которого можно открыть новую рубрику в лермонтоведении – военное искусство кавказских горцев. Автор в ряде своих стихотворений – «Черкесы», «Кавказский пленник», «Каллы», «Измаил-бей», «Аул Бастунджи», «Хаджи Абрек», «Беглец», «Кинжал», «Дары Терека», «Казачья колыбельная песня», «Валерик», «Спор» – затронул большое количество вопросов связанных с военным искусством черкесов и чеченцев, каждому из которых необходимо посвятить отдельную статью. Перечисленные стихотворения наполнены ценной информацией, ячейки которой можно связать воедино, используя конструктивный подход. В итоге в общих контурах вырисовывается четкая и ясная картина, которая дает простые ответы на многие сложные вопросы. В данной статье внимание будет уделено только двум вопросам: 1) в чем заключалась сущность черкесского (адыгского) военного искусства? 2) какова главная причина поражения черкесов и других горцев в Кавказской войне?
Ответ на первый вопрос мы находим в стихотворениях «Измаил-бей», «Черкесы» и «Спор», где ясно видно, что основу боевой мощи черкесов составляли мобильность, ударная мощь конной атаки и шашечный бой. Эти элементы были тесно взаимосвязаны и вместе составляли цельное ядро адыгской тактики.
Мобильность – это стержень адыгского военного искусства, его главная струна, пронизывающая все без исключения тактические приемы. Без нее реализация последних была бы невозможной. Поэтому М.Ю. Лермонтов особо акцентирует внимание на этом моменте:
«Где ж Измаил? – Безвестными горами
Блуждает он, дерется с казаками,
И, заманив полки их за собой,
Пустыню усыпает их костями,
И манит новых по дороге той.
За ним устали русские гоняться,
На крепости природные взбираться,
Но отдохнуть черкесы не дают:
То скроются, то снова нападут.
Они, как тень, как дымное виденье,
И далеко и близко в то ж мгновенье» [1].
За счет мобильности черкесская кавалерия могла совершать высокоскоростные марш-броски, преодолевать любые неровности ландшафта (леса, реки, горы), внезапно атаковать неприятеля и быстро скрываться от него в случае неудачи, осуществлять сложные маневры во время боя и наносить удары по противнику с любой стороны.
Главным родом войск у черкесов была кавалерия, а основной формой боевых действий – конная атака. Высокая мобильность придавала кавалерийским атакам молниеносность и сокрушительную ударную мощь, которая позволяла черкесам пробивать брешь в рядах неприятеля и глубоко врезаться в его массы. Отсюда Михаил Юрьевич не жалеет красок для ее описания:
«Недолго Измаил стоял:
Вздохнуть коню он только дал,
Взглянул, и ринулся, и смял
Врагов, и путь за ним кровавый
Меж их рядами виден стал! <…>
Как юный лев разгорячась,
В средину их врубился князь; <…>
За ним, погибель рассыпая,
Вломилась шайка удалая…» [2].
Стоит отметить, что ударная мощь черкесской кавалерии нашла широкое применение в России во время Ливонской войны (1558-1583) против рыцарской конницы, а также в Польше в ходе многочисленных войн с Османской Турцией и Крымским ханством [3]. Именно в этом заключалась специфика и уникальность черкесской кавалерии: будучи легким родом войск, параллельно она могла выполнять основную функцию тяжелой кавалерии – нанесение таранного удара по вражескому строю. Другими словами адыгская конница была универсальной. История знает только два аналогичных примера в лице византийской и мамлюкской кавалерии.
Естественным продолжением конного удара являлся шашечный бой, который был у адыгов основным средством уничтожения живой силы противника. Вся их тактика сводилась к навязыванию врагу рукопашного боя. Отсюда атаки черкесов были внезапными и стремительными, чтобы как можно скорее сблизиться с неприятелем и втянуть его в ближний бой. Далее, оказавшись в гуще врага, черкесы обнажали шашки и начинали сечу:
«Везде, налево и направо,
Чертя по воздуху круги,
Удары шашки упадают;
Не видят блеск ее враги
И беззащитно умирают!» [4].
Именно шашка, как смертоносное продолжение руки, особенно княжеской, превращала рукопашный бой в кровавую мясорубку:
«Взгляни туда, где бранный дым краснее,
Где гуще пыль и смерти крик сильнее,
Где кровью облит мертвый и живой,
Где в бегстве ?6?
Другие статьи:
30 цитат, которые поменяют ваш взгляд на мир
Мёд моего деда
Как обнаружить кармические узлы, которые нам достались от предков
Незаконченные отношения - причина перекосов в судьбе
Плюсы и минусы жизни вместе: что нужно пообещать друг другу в ЗАГСе
Семейные конфликты. Как избежать?
Нужно ли бороться за любовь?
Источник
Свежие комментарии