«Дед был эфенди, и межнациональные отношения, он их свято хранил. Я молод был, глуп и не знал, что к этому вернусь. Я был уже смышленым пацаном, он меня возил в Петропавловскую. На бричку, через Лабу. Сейчас там всё перестроено. А тогда мазаные дома, крытые соломой, камышом. Ну, может, у трех–четырех человек жестяные были.
Приезжаем. Собираются эти казаки. При нас, если утром приехали, при нас ту комнату, в которой мы должны были ночевать, женщины собирались и забеливали. Пол натирали глиной, поливали, подметали. До утра эти люди возле деда сидели. И никто не посмел при нем курить! Курили они все, но выходили на улицу. Дым разгонят и опять в дом. Они до утра, я в углу сидел, слушал их. До утра! При нем барана забивали. Он молился, когда забивали барана, варили потом его. Не свинину, а именно баранина. Птицу забивали. Мы ехали, обязательно сыр, живого барана, индюка с собой везли. Индюки какие раньше были! Можно было садиться на него. Вот пару индюшек, потом кислое молоко, сметана
«Дед был эфенди, и межнациональные отношения, он их свято хранил. Я молод был, глуп и не знал, что к этому вернусь.
Я был уже смышленым пацаном, он меня возил в Петропавловскую. На бричку, через Лабу. Сейчас там всё перестроено. А тогда мазаные дома, крытые соломой, камышом. Ну, может, у трех–четырех человек жестяные были.
Приезжаем.
Собираются эти казаки. При нас, если утром приехали, при нас ту комнату, в которой мы должны были ночевать, женщины собирались и забеливали. Пол натирали глиной, поливали, подметали. До утра эти люди возле деда сидели. И никто не посмел при нем курить!
Курили они все, но выходили на улицу. Дым разгонят и опять в дом. Они до утра, я в углу сидел, слушал их.
До утра! При нем барана забивали. Он молился, когда забивали барана, варили потом его. Не свинину, а именно баранина. Птицу забивали. Мы ехали, обязательно сыр, живого барана, индюка с собой везли. Индюки какие раньше были! Можно было садиться на него. Вот пару индюшек, потом кислое молоко, сметана наша. В общем, целый воз набирали. Потом пшеницу, пару мешков муки. Вот муку и пшеницу они раздавали именно там, на месте, мало имущим.
При нем! И ему докладывали: вот мы отнесли Марии. Потом вот эти женщины приходили, благодари ли его. Потом вот эти деды провожали за Петропавловскую, там лес. Когда мы уже через Лабу переправимся, они руками махали и уходили. И к нам они так приезжали.
Сейчас между аулами и русскими населенными пунктами, конечно, отношения есть. Но то, что мы видели, в данный момент нету»
Амин Хаталиевич Непшекуев, аул Кошехабль.
(По материалам проекта "Земляки и соседи")
ССЫЛКА НА ЮТУБ - ПРОБУЖДЕНИЕ (жмите на надпись)
ССЫЛКА НА ИНСТАГРАМ - ПРОБУЖДЕНИЕ (жмите на надпись)
Свежие комментарии