Кто из нас не вспоминает с особой теплотой знаменитые адыгские люльки — кушъэ или гущэ? В некоторых семьях они передаются из поколения в поколение, их посылают семьям с новорожденными малышами в другие города и даже в другие страны. Люлька находится в ряду тех воспоминаний, из которых у каждого человека складывается собственная история, история своей большой семьи — словом, своя ментальная карта.
Первый домик ребенка Это сегодня современный рынок предлагает мамочкам разные гаджеты, нужные и не очень — самонагревающиеся бутылочки, радионяни, закрывающиеся при падении соски, электролюльки, которые можно настроить на нужное сочетание движений, звуков, вибрации, тепла, скорости, и многое другое. А когда-то в распоряжении мамы, у которой было много домашних обязанностей и хозяйственных забот, была только люлька, и, надо сказать, она прошла испытание временем. Скромные, без особых украшений, или пафосные, инкрустированные и лакированные, сделанные на заказ у знаменитых мастеров из дорогих пород дерева, люльки являются не только объектом пристального внимания ученых-антропологов, но и, пожалуй, самым живым из традиционных предметов адыгской бытовой и сакральной культуры. Люльку не случайно называют первым домиком ребенка. Покачивания люльки, идеально соответствующие ритмам маленького человечка, фактически имитируют состояние ребенка в утробе матери, что обеспечивает малышу безболезненное вхождение в новую среду. По своей конструкции детская адыгская люлька — это деревянная кроватка со спинками, к которой крепятся дугообразные полозья, обеспечивающие равномерное покачивание. За счет тугого пеленания ребенок неподвижно фиксировался, что оберегало его от травм, а специальное устройство матраса обеспечивало соблюдение норм гигиены — ребенок всегда был сухим и чистым. К выбору дерева, из которого делали люльку, адыги подходили тщательно и вдумчиво. Боярышник, в представлении адыгов — счастливое дерево, считался идеальным материалом. В таких люльках дети вырастали крепкими, здоровыми и красивыми. А вот, например, терновое дерево для люльки категорически не подходило: якобы детей в таких люльках будут преследовать несчастья. Не подходила в качестве материала и бузина — дети в такой люльке вырастали во вспыльчивых, конфликтных и неуживчивых. Обычай укладывания Через две недели после рождения ребенка его торжественно укладывали в люльку в первый раз. К этому дню семья тщательно готовилась, накрывала стол и ждала гостей. Это был чисто женский обряд, в дом приходили родственницы и соседки. В богатых адыгских семьях при первом укладывании ребенка в люльку устраивались конные скачки. Важная деталь: люльку для ребенка готовили и привозили определенные родственники. Сведения ученых на этот счет разнятся. По одним сведениям, в этот день люльку со всеми необходимыми для обряда принадлежностями привозили от бабушки со стороны матери. По другим, это зависело от пола ребенка: если рождался мальчик, то люльку для него готовил дядя или же бабушка по матери, для девочки — бабушка по отцу. У адыгов младенца в люльку укладывала пожилая женщина из числа родственников по отцовской линии. Ее женская история должна быть идеальной — женщина должна быть мудрой, многодетной и счастливой. Еще до того, как ребенка положат в новую люльку, туда клали кота и яйцо. Коты, как известно, сладко спят, а белое яйцо символизировало долгую жизнь, до седин. Дно люльки устилали плотным матрасом из соломы или овечьей шерсти, могли набить матрас и просяной шелухой. Ни одна из тех деталей, которые подвешивали к люльке, не была случайной. Все вместе они действовали как щит, ограждавший ребенка от «злых духов», или, как мы сказали бы сегодня, от новой и потому агрессивной среды, к которой ребенок после рождения пока не адаптировался. Еще лет 100 назад черкесы подвешивали к колыбели раковину улитки, кусок кольчуги, серебряные монеты… и даже медвежьи когти. Под подушку клали кусочек железа или кинжал. Адыги-шапсуги, о чем писала известный этнограф Майя Джандар, в колыбель клали сверток, в котором находились гвоздь (что предвещало долголетие), соль, уголь, раковина улитки (ее называли «змеиной головой»), сера. К голове ребенка в зоне темени прикрепляли комочек прополиса, что делало ребенка якобы некрасивым и непривлекательным для людей с «дурным глазом». По этим же причинам малышам пачкали сажей лоб, подбородок, нос. Адыги никогда не качали пустую колыбель и не оставляли ребенка в люльке без присмотра. Фото Влад Александров Фото Влад Александров «Пеленочный детерминизм» В советское время в 1930—1970-е гг. с люлькой, впрочем, как и со многими обычаями, боролись врачи-педиатры и пропагандисты, клеймя ее как пережиток прошлого. Люльку критиковали за тугое пеленание ребенка — действительно, специальные широкие ленты и тесемки обеспечивали фиксацию головы, туловища и ног. Это сегодня доказано, что длительное лежание ребенка в люльке позитивно для здоровья малыша: фиксация головы особенно важна, потому что у новорожденного младенца она еще плохо держится и может принять неудобное положение, а фиксация туловища и ног препятствует искривлению позвоночника и делает ноги ровными. А в 1920—1930-е гг. о люльке писали примерно следующее: «Систематическими разъяснениями было, наконец, поколеблено вредное обыкновение держать ребенка в неподвижном положении, туго спеленатого и притянутого лямками ко дну колыбели, что нередко приводило к деформациям черепа». На тугое пеленание обратили внимание не только врачи, но и антропологи и психоаналитики. В середине ХХ века психоаналитик Абрам Кардинер, последователь школы Зигмунда Фрейда, обратил внимание ученых не столько на особенности воспитания, сколько на особенности ухода за маленькими детьми в разных культурах. Ученый считал, что способы пеленания, регулярность кормления, купание, приучение к гигиене, вообще переживания человека в младенческом возрасте формируют склад личности ребенка. Его теория была названа «пеленочным детерминизмом», и, возможно, она не лишена здравого смысла… Дагестанский этнограф М.К.Мусаева считает, что туго запеленутый в люльке ребенок с младенчества приучался к необходимости подчиняться определенному порядку, поскольку жизнь людей была в большой степени регламентирована. Мусаева писала, что привитие ребенку с первых дней дисциплины понималось родителями как своего рода подготовка его к взрослой жизни, а потому сбой на ранней стадии воспитания считался недопустимым. Люлька пережила все исторические катаклизмы, и сегодня именно ее предпочитают большинство жителей Северного Кавказа. При этом удивительно, что самыми последовательными адвокатами люльки оказались мужчины. «За» и «против» Я поговорила об адыгских люльках с моими друзьями в социальной сети Фейсбук и получила самые разные ответы и мнения. Заур из Майкопа рассказал о почти что детективной истории, когда ему приходилось, переодевшись врачом, ругаясь с медперсоналом, заносить люльку к лежавшим в больнице детям, потому что они не могли без нее заснуть. Азамат был особенно категоричен: «По-моему, не любят люльку из тех же соображений, из-за которых стесняются говорить на своем языке, стесняются показаться «сельскими». Нужно показать, какие мы якобы современные, крутые. Это просто понт. Косят под фильмы, в которых видели кроватку и балдахинчик над ней». «Лично я предпочел бы люльку, — продолжал Азамат, — не просто традиционную, но и сделанную из тех пород дерева, которые раньше считали предпочтительными. Не нужно забывать о воспетой многими авторами красоте черкешенок, о том, что описанию здорового образа жизни черкесов уделено немало строк в исторической литературе». «Вы нигде не найдете описаний кривоногих черкешенок с плоскими затылками в гаремах турецких султанов», — выложил свой последний и бесспорный аргумент Азамат. «Наши предки не были лишены мудрости, и поэтому укладывали младенца в гущэ», — солидарен с ним Залим. Вопрос, который обычно задают этнографы родителям о том, что якобы у ребенка, лежавшего в люльке, формируются плоский затылок и дисплазия, вызвал у моих собеседников снисходительную иронию: «Нас в семье четверо, все прошли через люльку, и плоского затылка у себя не заметил…». Молодая мама Халимат поделилась: «Я — за люльку. Ребенок спит спокойнее, когда не просыпается от движения собственных ручек и ножек, это мое мнение. Что касается плоского затылка от люльки — моя нана, искусно массируя мою голову еще в детстве, замечательно исправила этот дефект». Мадина, московская черкешенка, рассказала, что у них в семье были и есть и люлька (сделали на заказ), и обычная кроватка. «Я начала завязывать дочку где-то через 1,5 месяца после рождения (после того, как моя гуащэ (свекровь) показала мне, как это делать) и устроила сначала внутри семьи небольшой праздник с дэлэн и молитвой; позже, когда ребенок окреп, мы устроили гущэхэпхэ (день укладывания в люльку) в ресторане с родственниками с обеих сторон и с самыми старшими женщинами обоих родов. Дочка спала в люльке до 1 года. Всегда засыпала там, а в середине ночи я ее всегда переносила в кроватку». Марианна на мой вопрос о том, что предпочтительнее — люлька или кроватка, ответила: «Во многих семьях хотели бы пользоваться черкесской люлькой, но врачи пугают дисплазией, неврозами и т.д. На самом деле, люлька, если ее обустроить по всем правилам, очень разумный, практичный и удобный инструмент». Некоторые молодые адыгские женщины, не отвергая традиций, тем не менее считают, что можно обойтись без люльки, которая, по их мнению, уже выполнила свою культурную роль. Дана, московская черкешенка, художница, говорит, что «современная педиатрия и ортопедия на месте не стоят, ребенок должен двигаться свободно, и больше ничего. Не надо за кого-то домысливать. Когда женщина готовится стать матерью, она читает гору литературы, общается с врачами, никто своему ребенку плохого не хочет, дело не в моде». Ее поддерживает и москвичка Милана: «Ни меня, ни брата в люльке не держали, мама в 1980-е и в 1990-е считала это устаревшим девайсом, который мешает ребенку естественно развиваться, к тому же приводит к «квадратной» голове». И Дана, и Милана говорят, что для них были очень комфортны слинги. Одним словом, сегодня у молодых родителей есть выбор. И даже если люльку предпочтут не все, она никогда не будет выброшена, а перейдет по наследству в надежные руки. Не исключено, что ее, став родителями, предпочтут те, кто сегодня растет под звуки радионяни в электролюльке с пультом управления. Газета СА
Кто из нас не вспоминает с особой теплотой знаменитые адыгские люльки — кушъэ или гущэ? В некоторых семьях они передаются из поколения в поколение, их посылают семьям с новорожденными малышами в другие города и даже в другие страны. Люлька находится в ряду тех воспоминаний, из которых у каждого человека складывается собственная история, история своей большой семьи — словом, своя ментальная карта. Первый домик ребенка Это сегодня современный рынок предлагает мамочкам разные гаджеты, нужные и не очень — самонагревающиеся бутылочки, радионяни, закрывающиеся при падении соски, электролюльки, которые можно настроить на нужное сочетание движений, звуков, вибрации, тепла, скорости, и многое другое. А когда-то в распоряжении мамы, у которой было много домашних обязанностей и хозяйственных забот, была только люлька, и, надо сказать, она прошла испытание временем. Скромные, без особых украшений, или пафосные, инкрустированные и лакированные, сделанные на заказ у знаменитых мастеров из дорогих пород дерева, люльки являются не только объектом пристального внимания ученых-антропологов, но и, пожалуй, самым живым из традиционных предметов адыгской бытовой и сакральной культуры. Люльку не случайно называют первым домиком ребенка. Покачивания люльки, идеально соответствующие ритмам маленького человечка, фактически имитируют состояние ребенка в утробе матери, что обеспечивает малышу безболезненное вхождение в новую среду. По своей конструкции детская адыгская люлька — это деревянная кроватка со спинками, к которой крепятся дугообразные полозья, обеспечивающие равномерное покачивание. За счет тугого пеленания ребенок неподвижно фиксировался, что оберегало его от травм, а специальное устройство матраса обеспечивало соблюдение норм гигиены — ребенок всегда был сухим и чистым. К выбору дерева, из которого делали люльку, адыги подходили тщательно и вдумчиво. Боярышник, в представлении адыгов — счастливое дерево, считался идеальным материалом. В таких люльках дети вырастали крепкими, здоровыми и красивыми. А вот, например, терновое дерево для люльки категорически не подходило: якобы детей в таких люльках будут преследовать несчастья. Не подходила в качестве материала и бузина — дети в такой люльке вырастали во вспыльчивых, конфликтных и неуживчивых. Обычай укладывания Через две недели после рождения ребенка его торжественно укладывали в люльку в первый раз. К этому дню семья тщательно готовилась, накрывала стол и ждала гостей. Это был чисто женский обряд, в дом приходили родственницы и соседки. В богатых адыгских семьях при первом укладывании ребенка в люльку устраивались конные скачки. Важная деталь: люльку для ребенка готовили и привозили определенные родственники. Сведения ученых на этот счет разнятся. По одним сведениям, в этот день люльку со всеми необходимыми для обряда принадлежностями привозили от бабушки со стороны матери. По другим, это зависело от пола ребенка: если рождался мальчик, то люльку для него готовил дядя или же бабушка по матери, для девочки — бабушка по отцу. У адыгов младенца в люльку укладывала пожилая женщина из числа родственников по отцовской линии. Ее женская история должна быть идеальной — женщина должна быть мудрой, многодетной и счастливой. Еще до того, как ребенка положат в новую люльку, туда клали кота и яйцо. Коты, как известно, сладко спят, а белое яйцо символизировало долгую жизнь, до седин. Дно люльки устилали плотным матрасом из соломы или овечьей шерсти, могли набить матрас и просяной шелухой. Ни одна из тех деталей, которые подвешивали к люльке, не была случайной. Все вместе они действовали как щит, ограждавший ребенка от «злых духов», или, как мы сказали бы сегодня, от новой и потому агрессивной среды, к которой ребенок после рождения пока не адаптировался. Еще лет 100 назад черкесы подвешивали к колыбели раковину улитки, кусок кольчуги, серебряные монеты… и даже медвежьи когти. Под подушку клали кусочек железа или кинжал. Адыги-шапсуги, о чем писала известный этнограф Майя Джандар, в колыбель клали сверток, в котором находились гвоздь (что предвещало долголетие), соль, уголь, раковина улитки (ее называли «змеиной головой»), сера. К голове ребенка в зоне темени прикрепляли комочек прополиса, что делало ребенка якобы некрасивым и непривлекательным для людей с «дурным глазом». По этим же причинам малышам пачкали сажей лоб, подбородок, нос. Адыги никогда не качали пустую колыбель и не оставляли ребенка в люльке без присмотра. Фото Влад Александров Фото Влад Александров «Пеленочный детерминизм» В советское время в 1930—1970-е гг. с люлькой, впрочем, как и со многими обычаями, боролись врачи-педиатры и пропагандисты, клеймя ее как пережиток прошлого. Люльку критиковали за тугое пеленание ребенка — действительно, специальные широкие ленты и тесемки обеспечивали фиксацию головы, туловища и ног. Это сегодня доказано, что длительное лежание ребенка в люльке позитивно для здоровья малыша: фиксация головы особенно важна, потому что у новорожденного младенца она еще плохо держится и может принять неудобное положение, а фиксация туловища и ног препятствует искривлению позвоночника и делает ноги ровными. А в 1920—1930-е гг. о люльке писали примерно следующее: «Систематическими разъяснениями было, наконец, поколеблено вредное обыкновение держать ребенка в неподвижном положении, туго спеленатого и притянутого лямками ко дну колыбели, что нередко приводило к деформациям черепа». На тугое пеленание обратили внимание не только врачи, но и антропологи и психоаналитики. В середине ХХ века психоаналитик Абрам Кардинер, последователь школы Зигмунда Фрейда, обратил внимание ученых не столько на особенности воспитания, сколько на особенности ухода за маленькими детьми в разных культурах. Ученый считал, что способы пеленания, регулярность кормления, купание, приучение к гигиене, вообще переживания человека в младенческом возрасте формируют склад личности ребенка. Его теория была названа «пеленочным детерминизмом», и, возможно, она не лишена здравого смысла… Дагестанский этнограф М.К.Мусаева считает, что туго запеленутый в люльке ребенок с младенчества приучался к необходимости подчиняться определенному порядку, поскольку жизнь людей была в большой степени регламентирована. Мусаева писала, что привитие ребенку с первых дней дисциплины понималось родителями как своего рода подготовка его к взрослой жизни, а потому сбой на ранней стадии воспитания считался недопустимым. Люлька пережила все исторические катаклизмы, и сегодня именно ее предпочитают большинство жителей Северного Кавказа. При этом удивительно, что самыми последовательными адвокатами люльки оказались мужчины. «За» и «против» Я поговорила об адыгских люльках с моими друзьями в социальной сети Фейсбук и получила самые разные ответы и мнения. Заур из Майкопа рассказал о почти что детективной истории, когда ему приходилось, переодевшись врачом, ругаясь с медперсоналом, заносить люльку к лежавшим в больнице детям, потому что они не могли без нее заснуть. Азамат был особенно категоричен: «По-моему, не любят люльку из тех же соображений, из-за которых стесняются говорить на своем языке, стесняются показаться «сельскими». Нужно показать, какие мы якобы современные, крутые. Это просто понт. Косят под фильмы, в которых видели кроватку и балдахинчик над ней». «Лично я предпочел бы люльку, — продолжал Азамат, — не просто традиционную, но и сделанную из тех пород дерева, которые раньше считали предпочтительными. Не нужно забывать о воспетой многими авторами красоте черкешенок, о том, что описанию здорового образа жизни черкесов уделено немало строк в исторической литературе». «Вы нигде не найдете описаний кривоногих черкешенок с плоскими затылками в гаремах турецких султанов», — выложил свой последний и бесспорный аргумент Азамат. «Наши предки не были лишены мудрости, и поэтому укладывали младенца в гущэ», — солидарен с ним Залим. Вопрос, который обычно задают этнографы родителям о том, что якобы у ребенка, лежавшего в люльке, формируются плоский затылок и дисплазия, вызвал у моих собеседников снисходительную иронию: «Нас в семье четверо, все прошли через люльку, и плоского затылка у себя не заметил…». Молодая мама Халимат поделилась: «Я — за люльку. Ребенок спит спокойнее, когда не просыпается от движения собственных ручек и ножек, это мое мнение. Что касается плоского затылка от люльки — моя нана, искусно массируя мою голову еще в детстве, замечательно исправила этот дефект». Мадина, московская черкешенка, рассказала, что у них в семье были и есть и люлька (сделали на заказ), и обычная кроватка. «Я начала завязывать дочку где-то через 1,5 месяца после рождения (после того, как моя гуащэ (свекровь) показала мне, как это делать) и устроила сначала внутри семьи небольшой праздник с дэлэн и молитвой; позже, когда ребенок окреп, мы устроили гущэхэпхэ (день укладывания в люльку) в ресторане с родственниками с обеих сторон и с самыми старшими женщинами обоих родов. Дочка спала в люльке до 1 года. Всегда засыпала там, а в середине ночи я ее всегда переносила в кроватку». Марианна на мой вопрос о том, что предпочтительнее — люлька или кроватка, ответила: «Во многих семьях хотели бы пользоваться черкесской люлькой, но врачи пугают дисплазией, неврозами и т.д. На самом деле, люлька, если ее обустроить по всем правилам, очень разумный, практичный и удобный инструмент». Некоторые молодые адыгские женщины, не отвергая традиций, тем не менее считают, что можно обойтись без люльки, которая, по их мнению, уже выполнила свою культурную роль. Дана, московская черкешенка, художница, говорит, что «современная педиатрия и ортопедия на месте не стоят, ребенок должен двигаться свободно, и больше ничего. Не надо за кого-то домысливать. Когда женщина готовится стать матерью, она читает гору литературы, общается с врачами, никто своему ребенку плохого не хочет, дело не в моде». Ее поддерживает и москвичка Милана: «Ни меня, ни брата в люльке не держали, мама в 1980-е и в 1990-е считала это устаревшим девайсом, который мешает ребенку естественно развиваться, к тому же приводит к «квадратной» голове». И Дана, и Милана говорят, что для них были очень комфортны слинги. Одним словом, сегодня у молодых родителей есть выбор. И даже если люльку предпочтут не все, она никогда не будет выброшена, а перейдет по наследству в надежные руки. Не исключено, что ее, став родителями, предпочтут те, кто сегодня растет под звуки радионяни в электролюльке с пультом управления. Газета СА
Свежие комментарии