Горы Северо-Западного Кавказа были захвачены виноградарством, практикой разведения винограда для всего Западного Кавказа (в частности, Абхазии) было размещение лозы на стволе лесного дерева. Существовала также практика выносить на расчищенные лесные хлебные поля пчелиные «плетеные улья свои» . Существовала особая «подпитка» принесенными из леса предметами жизненного пространства западных адыгов. Можно назвать обычай брать деревья из леса и высаживать их на усадьбах, хотя в этом трудно усмотреть какую-то практическую пользу. Еще одним примером, когда предмет из леса фактически превращался в семиозис, является использование деревянного шеста-посоха. По сведениям А.Я. Люлье, «в прежнее время присягали на посохе, вырубленном в священной роще, ... и произносимую клятву начинали словами: «Я клянусь тем, кто создал эту ветвь». Коран заменил посох из священной рощи. Однако. всякий раз, когда надо присягать, Коран вешается на простую палку, воткнутую в землю». Существовали разные виды клятвы н
Горы Северо-Западного Кавказа были захвачены виноградарством, практикой разведения винограда для всего Западного Кавказа (в частности, Абхазии) было размещение лозы на стволе лесного дерева.
Существовала также практика выносить на расчищенные лесные хлебные поля пчелиные «плетеные улья свои» .
Существовала особая «подпитка» принесенными из леса предметами жизненного пространства западных адыгов. Можно назвать обычай брать деревья из леса и высаживать их на усадьбах, хотя в этом трудно усмотреть какую-то практическую пользу.
Еще одним примером, когда предмет из леса фактически превращался в семиозис, является использование деревянного шеста-посоха. По сведениям А.Я. Люлье, «в прежнее время присягали на посохе, вырубленном в священной роще, ... и произносимую клятву начинали словами: «Я клянусь тем, кто создал эту ветвь». Коран заменил посох из священной рощи. Однако. всякий раз, когда надо присягать, Коран вешается на простую палку, воткнутую в землю». Существовали разные виды клятвы на палке, воткнутой в землю, обозначавшие намерения, и на палке, поднятой над головами, обозначавшей объединение ради какой-то цели. Очевидно, следует разделить назначения этого предмета. Посох, также сделанный из принесенной из леса палки, обретает свойства, которые можно назвать мужскими, будучи примененным как пика или копье, посох принимал свойства оружия. Для абхазского пастуха, он и был оружием, оцениваемым вместе с топором-цалдой как оружие простолюдина. Посох в абхазской мужской субкультуре достаточно ярко описан Я.В. Чесновым, выделившим в нем семиозисы хтонического мира (посох-змея) и мужского начала (посох-фалос), или в культуре черноморских армян посох отмечен В. Кузнецовым, увидевшим в нем аналогию жреческого жезла. Семиозис посоха как древа жизни, является универсальным дискурсом науки, что возвращает к той лесной среде, откуда берется материал для предмета Семиозисы посоха и змеи часто сближаются в культуре народов Кавказа, в том числе и в зримом виде. В то же время посох мог оставаться простой палкой, что ничуть не снижало его значения, но сохраняло связь с лесом.
При этом наблюдалось использование и собственно палки, точнее палки-шеста. Изучение народной метрологии адыгов, как и других народов Северного Кавказа, позволило обратить внимание на къорег, шест, превышающий размеры посоха, и обычно соответствовавшей антропометрической единице, называвшейся по-русски «большой саженью», единице, равной по высоте росту мужчины с поднятой вверх рукой. Къорег был локальной, принятой в данной общине мерой, использовавшейся при измерении земли при общественных работах: измерении участков земли при переделах ее, при работах по строительству дорог и мостов. Обычно в общине была авторитетная семья, в доме которой хранился таской шест вместе с другим эталоном измерения -чашей признанной емкости. Название шеста выводится из тюркскомонгольских языков, от шеста Урга (другое наименование бакан), служившего опорой для каркаса юрты и имевшей отчетливую символику шеста -вертикальной оси мира, помещенной внутри жилища. Однако, известно, что шестом не только мерили, но и передавали распоряжения, призывавшие к коллективным действиям. В праздничной культуре западных адыгов до сих пор используется более сложной конструкции жезл хатияко, принадлежащий распорядителю церемонии с положительным знаком жизни, например, на свадьбе; плодородческая символика использования в его конструкции орехов, не препятствует возвращению к образу леса.
Подписывайся на интересные телеграмм-каналы:
Свежие комментарии