На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Compay Segundo
    Это прибрежные шапсуги, которые переселились под давлением русских в конце русско-кавказской войны. Конкретно Абатов ...Вооруженная борьб...
  • Фаризат
    Аул Эрсакон в Карачаево-Черкесии раньше носил название "Абатовский", по имени князя Абатова Магомета, который, по рас...Вооруженная борьб...

Еще раз о казаках - Историческое знание должно быть грамотным и ответственным

Творцы подобных теорий, будто сговорившись, отворачиваются от сословного этапа казачьей истории. Почему? Тут причинность носит разные оттенки. Но, несомненно, главным соображением теоретиков является стремление скрыть, спрятать отталкивающий царской антинародностью характер войсковой сословности, в государственных тисках которой длительное время находились все казаки.

Сословная организованность была не только в военной сфере, по, что особенно важно, в сфере хозяйственной. Являясь собственником крупных земельных площадей, располагая рядом исключительных, оговоренных царским законодательством привилегий, войско представляло собой частный, но заметный механизм вселенской угнетательской машины империи. Причем хозяйский натиск «казаков» на рынке труда, действовавших сплоченно, на основе сословной круговой поруки против арендаторов, батраков, по интенсивности не только не уступал соответствующим усилиям помещиков, а, вероятнее всего, превосходил их. Первым это заметил В. И. Ленин, который в своем труде «Развитие капитализма в России», анализируя формы эксплуатации сельского пролетариата, при характеристике кубанских мелких работодателей-общинников слово «казаки» взял в кавычки. И правильно сделал: «казачьего» («субэтнического»?) в тех действиях ничего было. Эта сторона функционирования войска мной рассмотрена, но и ее не удостоил вниманием Ратушняк. Не счел нужным оставить по этому вопросу свои суждения Щербина. Между тем без учета особенностей классово-сословного угнетения трудящихся на Кубани немыслимо представить остроту антагонизмов в станице, вразумительно объяснить особую жесткость гражданской войны в этом районе страны, причинность «расказачивания» Советская власть преследовала казачество не из патологической ненависти к его этническому своеобразию, а ликвидируя воспоминания о сословных привилегиях. Мы вовсе не хотим оправдывать самоуправство, грубость, оскорбления в адрес казачьих традиций со стороны красных властей, которые имели место, но стремимся разобраться, почему все это было на нашей малой родине. В указанной связи не лишне подробнее остановиться на страничке прошлого, которую из казачьей истории никак не выбросить, - службе части казаков гитлеровским захватчикам. «Появлению в составе вермахта казачьих частей в наибольшей мере способствовала репутация казаков как непримиримых борцов против большевизма, завоеванная ими в годы гражданской войны»1. Первые гитлеровские казачьи части появились ранней осенью 1941 года. К апрелю 1943-го в вермахте насчитывалось около 20 казачьих полков численностью от 400 до 1000 человек каждый и большое количество мелких частей, насчитывающих в общей сложности до 25 тысяч солдат и офицеров. В апреле 1943 года немецкое руководство отдало приказ об организации 1-й Казачьей кавалерийской дивизии, в которую наряду с другими входили два Кубанских казачьих полка и Кубанский конно-артиллерийский дивизион. Вскоре численность дивизии перевалила за 18,5 тысяч человек. Все командные должности в ней, штабы, специальные подразделения были укомплектованы немецкими кадрами. Немецкими офицерами являлись все командиры полков, кроме бывшего майора Красной Армии И. Н. Кононова, перешедшего к гитлеровцам, пользовавшегося у них доверием. Он командовал 5-м Донским полком. Фашистские казачьи части выполняли самую грязную работу карателей. Они действовали против советских войск на Северном Кавказе, против партизан на Украине и в Белоруссии. Осенью 1943 года дивизия перебрасывается для борьбы с народно-освободительной армией Югославии: «Благодаря своей большой подвижности и маневренности казачьи части оказались лучше приспособленными к горным условиям Балкан и действовали более эффективно, чем неповоротливые ландверные дивизии немцев, несшие здесь охранную службу. В течение лета 1944 года части дивизии предприняли не менее пяти самостоятельных операций в горных районах Хорватии и Боснии, в ходе которых уничтожили много партизанских опорных пунктов и перехватили в свои руки инициативу наступательных действий. Среди местного населения казаки снискали себе дурную славу. В соответствии с приказами командования о самообеспечении они прибегали к реквизиции лошадей, продовольствия и фуража у крестьян, что часто выливалось в массовые грабежи и насилия. Деревни, население которых подозревалось в пособничестве партизанам, казаки сравнивали с землей огнем и мечом»1. Старания гитлеровских казаков не остались незамеченными. 1 февраля 1944 года признательность своей 1-й Казачьей кавалерийской дивизии выразил лично бесноватый фюрер 2. Тот же журнал в № 36-м от 15 октября 1944 года поведал об активном участии казаков-карателей в подавлении Варшавского восстания, при котором погибло более 200 тысяч повстанцев и мирных жителей, была полностью разрушена столица Польши. Журнал оставил также информацию о том, что в Германии имелся Кубанский казачий хор, репертуар которого, конечно же, включал песню «Ты, Кубань, ты наша родина», бывшую официальным гимном белогвардейского Кубанского краевого правительства, гимном казаков-белоэмигрантов, ставшую гимном нынешнего руководства Краснодарского края. В глазах немцев заслуги карателей были настолько весомы, что летом 1944 года, после совещания у Гиммлера, Казачья кавалерийская дивизия была развернута в 15-й Казачий кавалерийский корпус СС, в котором насчитывалось около 35 тысяч человек. Командовал им ставший группен-фюрером - генерал-лейтенантом войск СС Г. фон Панвиц. Корпус преумножил «подвиги» карателей. В марте 1945 года его казаки участвовали в последней крупной наступательной операции немцев в ходе Второй мировой войны, когда на южном фасе Балатонского выступа казаки успешно действовали против болгарских частей1. При изучении причин перехода на сторону гитлеровцев казаков нельзя не видеть, что он был связан не только с соображениями идейного неприятия Советской власти: «К сентябрю 1942 года в Краснодаре началось формирование 7-й добровольческой казачьей дивизии, которая вскоре в районе Майкопа приняла участие в боях против Красной Армии. Ее название «добровольческая» весьма условно, ибо значительная часть казаков вступила в нее, польстившись на различные льготы. Их семьям выдавалось вознаграждение в 500 рублей, некоторым из них предоставлялись дополнительные земельные наделы в один га на человека и по две лошади на хозяйство. Налоги им уменьшались в два раза»2. Как известно, и сегодня возродительство развивается не только как популяризация казачьего фольклора. Его инициаторы интенсивно занимаются хозяйственной деятельностью через казачий банк, казачьи магазины и др. Так, может быть, в этой мелочи частного интереса и лежит ключик к разгадыванию всей тайны выделения казачков из массы местного населения? Червь личной выгоды всегда присутствовал в поведении царского казачества, начиная с высадки Черноморского войска на «жалованные» ему земли. Подчеркнем: в Советском Союзе казаков-гитлеровцев общественное мнение считало врагами худшими, чем были гитлеровцы-немцы: они справедливо считались изменниками, так как предали Отечество иноземному завоевателю. Об отношении к ним можно судить по боевому донесению командира 134-го танкового полка, входившего в состав 4-го гвардейского Кубанского казачьего кавалерийского корпуса: «Комкору т. Кириченко. 11.00. 20.1.43. Доношу. Поставленную мне задачу к исходу 19.1.43 выйти (в) Безопасное 134-й ТП выполнил. В Безопасном напал на сонных, пьяных немцев и белоказаков... Захватил 4 офицера, много немцев, а больше всего белых казаков. Всех направляю (в) корпус. Убил человек 150 казаков, до 90 немцев - сопротивлялись...»1. Казаки-гитлеровцы оказывали сопротивление советским войскам, что называется, до последнего, упорно, так как понимали, что пощады им не будет. За то, что они сотворили под фашистскими знаменами, за убитых и замученных ими советских солдат, партизан, антифашистов, за обильно пролитую невинную кровь возмездие было неотвратимо. Сейчас во многих изданиях с нотками сожаления упоминается о том, что, оказавшись после капитуляции Германии в зоне, занятой английскими войсками, десятки тысяч казаков, калмыков и кавказцев, верно служивших немцам, были насильственно выданы советским властям и их «ждали все ужасы сталинских лагерей и спецпоселений»2. А как следовало поступать с гитлеровскими прислужниками? Оставить их на живописных берегах Дравы, на тирольских курортах Альп или направить «после трудов праведных» загорать на пляжах Адриатики? Те ужасы, что принесли они людям, сражавшимся с нацистами, были намного страшнее сталинских. Международным военным трибуналом в Нюрнберге войска СС любого рода были отнесены к организациям, преступный характер которых не может быть оспорен. В Краснодарском крае сегодня проживают бывшие военнослужащие гитлеровских казачьих частей, отбывшие определенные советским судом сроки наказания. Нельзя согласиться с Ратушняком, что нынешние казаки - это «уникальный субэтнический генофонд». Генофонд - совокупность генов, которые имеются у особей данной популяции. Что же выходит: запишись в казаки, и у тебя появляются новые гены, ты становишься уникальным? А окружающие иногородние, которые не хотят считать себя казаками, не уникальны, то есть в социальной иерархии стоят ниже? Оснований для таких противопоставлений мы не видим. На наш взгляд, употребление термина «уникальный » по отношению к любому этносу едва ли правомерно, так как в современном контексте оно может раздражать сограждан. Например, с возражениями могут выступить адыги (черкесы), которые вправе заявить, что они более уникальны, чем казаки. Казаки живут на Кубани с конца XVIII века, а адыги (черкесы) — испокон веков, тысячелетия. Они показали огромную жизнестойкость, После массового истребления, выселений их потери многократно превосходили те, что понесли казаки после революции. Но, невзирая ни на что, они смогли развить свой генофонд, сохранить родной язык, быт, культуру, подняться до высот современной цивилизованной нации. То же могут утверждать и другие народы. Такие предположительные споры, конечно, нежелательны, проку от них быть не может. Поэтому следует исходить из того, что все без исключения этнические группы, как и все нации, равны между собой. Ратушняку следовало бы вспомнить, что кубанское казачество изначально не было этнически единым. Оно сложилось из черноморских, то есть украинских, и линейных, то есть русских, казаков и небольшого числа представителей других национальностей. Всероссийская перепись 1897 года зарегистрировала среди населения Кубанской области 47,36% малороссов, 42,65% великороссов, 0,65% белорусов. И казаков, и иногородних вместе. К чести составителей первой в России переписи, они не выделили в отдельный субэтнос казаков, подчеркнув этим, что казаков от остального народа отделяют совсем не этнические характеристики. Таким образом, толкование казаков как «уникального субэтнического генофонда» является новейшей выдумкой Ратушняка и таких же, как он, «возроди-телей». Любопытно, что этот социальный модерн не стали оспари-вать потомки казачьей белой эмиграции. Они приняли его. По-видимому, им тоже претит возвращение к безнадежно скомпрометированной царской сословности. Широко известно, что разные части Кубанского войска даже изъяснялись по-разному: потомки черноморцев «балакали», линейцев говорили по-русски, что отражается в станичных говорах поныне. То есть представлять казачество единым поднародом абсурдно. Но что же тогда объединяет казаков в самопризнаваемую обособленную группу? Ответ очевиден: сохраняющееся воспоминание о некогда существовавшем сословном положении, выгодно выделявшем из общей массы населения. В первую очередь призрак сословных определений и связей, а не некая этнич-ность напоминают о себе и сегодня. Очевидно, одномерного понимания казачества в разные эпохи быть не может. Его сущность изменялась вместе с изменением хода исторического процесса. Постсословное кубанское казачество являлось сложившейся из разных этнических элементов, в основном украинского и русского народов, а также представителей других народов группой местного, главным образом станичного населения, осознающей себя известным единством на основе исторической памяти о пребывании в казачьем войсковом сословии части своих старших поколений, сохраняющей в региональном общественном сознании наследие традиций старинного быта, фольклора, амбициозных представлений о воинской казачьей стати. Этническим же обликом новые казаки, как и дореволюционные, от окружающих неказаков, иногородних не отличаются ничем. Воспоминания о принадлежности к казачеству части населения ослаблялись, забывались или усиливались в зависимости от условий государственного и общественного развития, являясь таким образом пережиточным продуктом социальной психологии. В современном возродительском движении, к сожалению, повторяется давно известный прием: использование надуманной этнической частности как аргумента в региональных политизированных притязаниях. В таком понимании казачьего своеобразия были различия. В годы гражданской войны они были положены в основу белогвардейской государственной казачьей самостийности. В период эмиграции в программных лозунгах создания страны Казакии укрывались ностальгические воспоминания об утраченных сословных преимуществах. В наши дни, в 1998 году, звучал, например, призыв атамана Кавказского отдела генерал-майора Ю. Н. Антонова: «Мы должны стать самостоятельной политической силой. Наш лозунг: «Казакам на казачьих землях казачья власть через атаманское правление в станицах и хуторах!» Но властные претензии, к счастью, развития не получили. Однако время от времени мы слышим о попытках внедрить казачье воспитание в школах, готовить через казачьи организации часть молодежи к службе в армии и др. Самым убедительным, объективным доказательством пережиточного характера казачьих воспоминаний является то, что основная масса жителей края в новые казаки не подалась. Это результат всеобщности признания общественным сознанием необходимости уничтожения сословности вообще и казачьей в частности. С давних советских времен граждане России трудятся в общих для всех сферах, платят одинаковые налоги, на общих основаниях призываются на воинскую службу, имеют равный голос на выборах. Большинство населения своим отношением к казачьему возрождению справедливо считает, что современные проблемы нужно решать не в рамках условного социального антиквариата, а всем вместе, используя конституционные общегражданские структуры. И.Я. Куценко "Еще раз о казаках - Историческое знание должно быть грамотным и ответственным"

Творцы подобных теорий, будто сговорившись, отворачиваются от сословного этапа казачьей истории. Почему? Тут причинность носит разные оттенки. Но, несомненно, главным соображением теоретиков является стремление скрыть, спрятать отталкивающий царской антинародностью характер войсковой сословности, в государственных тисках которой длительное время находились все казаки. Сословная организованность была не только в военной сфере, по, что особенно важно, в сфере хозяйственной. Являясь собственником крупных земельных площадей, располагая рядом исключительных, оговоренных царским законодательством привилегий, войско представляло собой частный, но заметный механизм вселенской угнетательской машины империи. Причем хозяйский натиск «казаков» на рынке труда, действовавших сплоченно, на основе сословной круговой поруки против арендаторов, батраков, по интенсивности не только не уступал соответствующим усилиям помещиков, а, вероятнее всего, превосходил их. Первым это заметил В. И. Ленин, который в своем труде «Развитие капитализма в России», анализируя формы эксплуатации сельского пролетариата, при характеристике кубанских мелких работодателей-общинников слово «казаки» взял в кавычки. И правильно сделал: «казачьего» («субэтнического»?) в тех действиях ничего было.

Эта сторона функционирования войска мной рассмотрена, но и ее не удостоил вниманием Ратушняк. Не счел нужным оставить по этому вопросу свои суждения Щербина. Между тем без учета особенностей классово-сословного угнетения трудящихся на Кубани немыслимо представить остроту антагонизмов в станице, вразумительно объяснить особую жесткость гражданской войны в этом районе страны, причинность «расказачивания» Советская власть преследовала казачество не из патологической ненависти к его этническому своеобразию, а ликвидируя воспоминания о сословных привилегиях. Мы вовсе не хотим оправдывать самоуправство, грубость, оскорбления в адрес казачьих традиций со стороны красных властей, которые имели место, но стремимся разобраться, почему все это было на нашей малой родине.

В указанной связи не лишне подробнее остановиться на страничке прошлого, которую из казачьей истории никак не выбросить, - службе части казаков гитлеровским захватчикам.

«Появлению в составе вермахта казачьих частей в наибольшей мере способствовала репутация казаков как непримиримых борцов против большевизма, завоеванная ими в годы гражданской войны»1. Первые гитлеровские казачьи части появились ранней осенью 1941 года. К апрелю 1943-го в вермахте насчитывалось около 20 казачьих полков численностью от 400 до 1000 человек каждый и большое количество мелких частей, насчитывающих в общей сложности до 25 тысяч солдат и офицеров.

В апреле 1943 года немецкое руководство отдало приказ об организации 1-й Казачьей кавалерийской дивизии, в которую наряду с другими входили два Кубанских казачьих полка и Кубанский конно-артиллерийский дивизион. Вскоре численность дивизии перевалила за 18,5 тысяч человек. Все командные должности в ней, штабы, специальные подразделения были укомплектованы немецкими кадрами. Немецкими офицерами являлись все командиры полков, кроме бывшего майора Красной Армии И. Н. Кононова, перешедшего к гитлеровцам, пользовавшегося у них доверием. Он командовал 5-м Донским полком.

Фашистские казачьи части выполняли самую грязную работу карателей. Они действовали против советских войск на Северном Кавказе, против партизан на Украине и в Белоруссии. Осенью 1943 года дивизия перебрасывается для борьбы с народно-освободительной армией Югославии: «Благодаря своей большой подвижности и маневренности казачьи части оказались лучше приспособленными к горным условиям Балкан и действовали более эффективно, чем неповоротливые ландверные дивизии немцев, несшие здесь охранную службу. В течение лета 1944 года части дивизии предприняли не менее пяти самостоятельных операций в горных районах Хорватии и Боснии, в ходе которых уничтожили много партизанских опорных пунктов и перехватили в свои руки инициативу наступательных действий. Среди местного населения казаки снискали себе дурную славу. В соответствии с приказами командования о самообеспечении они прибегали к реквизиции лошадей, продовольствия и фуража у крестьян, что часто выливалось в массовые грабежи и насилия. Деревни, население которых подозревалось в пособничестве партизанам, казаки сравнивали с землей огнем и мечом»1.

Старания гитлеровских казаков не остались незамеченными. 1 февраля 1944 года признательность своей 1-й Казачьей кавалерийской дивизии выразил лично бесноватый фюрер 2. Тот же журнал в № 36-м от 15 октября 1944 года поведал об активном участии казаков-карателей в подавлении Варшавского восстания, при котором погибло более 200 тысяч повстанцев и мирных жителей, была полностью разрушена столица Польши. Журнал оставил также информацию о том, что в Германии имелся Кубанский казачий хор, репертуар которого, конечно же, включал песню «Ты, Кубань, ты наша родина», бывшую официальным гимном белогвардейского Кубанского краевого правительства, гимном казаков-белоэмигрантов, ставшую гимном нынешнего руководства Краснодарского края.

В глазах немцев заслуги карателей были настолько весомы, что летом 1944 года, после совещания у Гиммлера, Казачья кавалерийская дивизия была развернута в 15-й Казачий кавалерийский корпус СС, в котором насчитывалось около 35 тысяч человек. Командовал им ставший группен-фюрером - генерал-лейтенантом войск СС Г. фон Панвиц. Корпус преумножил «подвиги» карателей. В марте 1945 года его казаки участвовали в последней крупной наступательной операции немцев в ходе Второй мировой войны, когда на южном фасе Балатонского выступа казаки успешно действовали против болгарских частей1.

При изучении причин перехода на сторону гитлеровцев казаков нельзя не видеть, что он был связан не только с соображениями идейного неприятия Советской власти: «К сентябрю 1942 года в Краснодаре началось формирование 7-й добровольческой казачьей дивизии, которая вскоре в районе Майкопа приняла участие в боях против Красной Армии. Ее название «добровольческая» весьма условно, ибо значительная часть казаков вступила в нее, польстившись на различные льготы. Их семьям выдавалось вознаграждение в 500 рублей, некоторым из них предоставлялись дополнительные земельные наделы в один га на человека и по две лошади на хозяйство. Налоги им уменьшались в два раза»2.

Как известно, и сегодня возродительство развивается не только как популяризация казачьего фольклора. Его инициаторы интенсивно занимаются хозяйственной деятельностью через казачий банк, казачьи магазины и др. Так, может быть, в этой мелочи частного интереса и лежит ключик к разгадыванию всей тайны выделения казачков из массы местного населения? Червь личной выгоды всегда присутствовал в поведении царского казачества, начиная с высадки Черноморского войска на «жалованные» ему земли.

Подчеркнем: в Советском Союзе казаков-гитлеровцев общественное мнение считало врагами худшими, чем были гитлеровцы-немцы: они справедливо считались изменниками, так как предали Отечество иноземному завоевателю. Об отношении к ним можно судить по боевому донесению командира 134-го танкового полка, входившего в состав 4-го гвардейского Кубанского казачьего кавалерийского корпуса: «Комкору т. Кириченко. 11.00. 20.1.43. Доношу. Поставленную мне задачу к исходу 19.1.43 выйти (в) Безопасное 134-й ТП выполнил. В Безопасном напал на сонных, пьяных немцев и белоказаков... Захватил 4 офицера, много немцев, а больше всего белых казаков. Всех направляю (в) корпус. Убил человек 150 казаков, до 90 немцев - сопротивлялись...»1.

Казаки-гитлеровцы оказывали сопротивление советским войскам, что называется, до последнего, упорно, так как понимали, что пощады им не будет. За то, что они сотворили под фашистскими знаменами, за убитых и замученных ими советских солдат, партизан, антифашистов, за обильно пролитую невинную кровь возмездие было неотвратимо. Сейчас во многих изданиях с нотками сожаления упоминается о том, что, оказавшись после капитуляции Германии в зоне, занятой английскими войсками, десятки тысяч казаков, калмыков и кавказцев, верно служивших немцам, были насильственно выданы советским властям и их «ждали все ужасы сталинских лагерей и спецпоселений»2.

А как следовало поступать с гитлеровскими прислужниками? Оставить их на живописных берегах Дравы, на тирольских курортах Альп или направить «после трудов праведных» загорать на пляжах Адриатики? Те ужасы, что принесли они людям, сражавшимся с нацистами, были намного страшнее сталинских. Международным военным трибуналом в Нюрнберге войска СС любого рода были отнесены к организациям, преступный характер которых не может быть оспорен. В Краснодарском крае сегодня проживают бывшие военнослужащие гитлеровских казачьих частей, отбывшие определенные советским судом сроки наказания.

Нельзя согласиться с Ратушняком, что нынешние казаки - это «уникальный субэтнический генофонд». Генофонд - совокупность генов, которые имеются у особей данной популяции. Что же выходит: запишись в казаки, и у тебя появляются новые гены, ты становишься уникальным? А окружающие иногородние, которые не хотят считать себя казаками, не уникальны, то есть в социальной иерархии стоят ниже? Оснований для таких противопоставлений мы не видим. На наш взгляд, употребление термина «уникальный » по отношению к любому этносу едва ли правомерно, так как в современном контексте оно может раздражать сограждан. Например, с возражениями могут выступить адыги (черкесы), которые вправе заявить, что они более уникальны, чем казаки. Казаки живут на Кубани с конца XVIII века, а адыги (черкесы) — испокон веков, тысячелетия. Они показали огромную жизнестойкость, После массового истребления, выселений их потери многократно превосходили те, что понесли казаки после революции. Но, невзирая ни на что, они смогли развить свой генофонд, сохранить родной язык, быт, культуру, подняться до высот современной цивилизованной нации. То же могут утверждать и другие народы.

Такие предположительные споры, конечно, нежелательны, проку от них быть не может. Поэтому следует исходить из того, что все без исключения этнические группы, как и все нации, равны между собой.

Ратушняку следовало бы вспомнить, что кубанское казачество изначально не было этнически единым. Оно сложилось из черноморских, то есть украинских, и линейных, то есть русских, казаков и небольшого числа представителей других национальностей. Всероссийская перепись 1897 года зарегистрировала среди населения Кубанской области 47,36% малороссов, 42,65% великороссов, 0,65% белорусов. И казаков, и иногородних вместе. К чести составителей первой в России переписи, они не выделили в отдельный субэтнос казаков, подчеркнув этим, что казаков от остального народа отделяют совсем не этнические характеристики. Таким образом, толкование казаков как «уникального субэтнического генофонда» является новейшей выдумкой Ратушняка и таких же, как он, «возроди-телей». Любопытно, что этот социальный модерн не стали оспари-вать потомки казачьей белой эмиграции. Они приняли его. По-видимому, им тоже претит возвращение к безнадежно скомпрометированной царской сословности.

Широко известно, что разные части Кубанского войска даже изъяснялись по-разному: потомки черноморцев «балакали», линейцев говорили по-русски, что отражается в станичных говорах поныне. То есть представлять казачество единым поднародом абсурдно. Но что же тогда объединяет казаков в самопризнаваемую обособленную группу? Ответ очевиден: сохраняющееся воспоминание о некогда существовавшем сословном положении, выгодно выделявшем из общей массы населения. В первую очередь призрак сословных определений и связей, а не некая этнич-ность напоминают о себе и сегодня. Очевидно, одномерного понимания казачества в разные эпохи быть не может. Его сущность изменялась вместе с изменением хода исторического процесса.

Постсословное кубанское казачество являлось сложившейся из разных этнических элементов, в основном украинского и русского народов, а также представителей других народов группой местного, главным образом станичного населения, осознающей себя известным единством на основе исторической памяти о пребывании в казачьем войсковом сословии части своих старших поколений, сохраняющей в региональном общественном сознании наследие традиций старинного быта, фольклора, амбициозных представлений о воинской казачьей стати. Этническим же обликом новые казаки, как и дореволюционные, от окружающих неказаков, иногородних не отличаются ничем. Воспоминания о принадлежности к казачеству части населения ослаблялись, забывались или усиливались в зависимости от условий государственного и общественного развития, являясь таким образом пережиточным продуктом социальной психологии.

В современном возродительском движении, к сожалению, повторяется давно известный прием: использование надуманной этнической частности как аргумента в региональных политизированных притязаниях. В таком понимании казачьего своеобразия были различия. В годы гражданской войны они были положены в основу белогвардейской государственной казачьей самостийности. В период эмиграции в программных лозунгах создания страны Казакии укрывались ностальгические воспоминания об утраченных сословных преимуществах. В наши дни, в 1998 году, звучал, например, призыв атамана Кавказского отдела генерал-майора Ю. Н. Антонова: «Мы должны стать самостоятельной политической силой. Наш лозунг: «Казакам на казачьих землях казачья власть через атаманское правление в станицах и хуторах!» Но властные претензии, к счастью, развития не получили. Однако время от времени мы слышим о попытках внедрить казачье воспитание в школах, готовить через казачьи организации часть молодежи к службе в армии и др.

Самым убедительным, объективным доказательством пережиточного характера казачьих воспоминаний является то, что основная масса жителей края в новые казаки не подалась. Это результат всеобщности признания общественным сознанием необходимости уничтожения сословности вообще и казачьей в частности. С давних советских времен граждане России трудятся в общих для всех сферах, платят одинаковые налоги, на общих основаниях призываются на воинскую службу, имеют равный голос на выборах. Большинство населения своим отношением к казачьему возрождению справедливо считает, что современные проблемы нужно решать не в рамках условного социального антиквариата, а всем вместе, используя конституционные общегражданские структуры.


И.Я. Куценко
"Еще раз о казаках - Историческое знание должно быть грамотным и ответственным"
Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх